Когда это было, чтобы, открыв утром глаза, она улыбалась? Не припомнить такого. Тысячи птичьих голосов пели и щебетали на все лады, лодочный сарай заливали яркие солнечные лучи. Большая раскачивающаяся подвесная койка была чудо как удобна.
Длинный ряд ящиков по одной стене сарая заканчивался у двери, за которой, Джун надеялась, обнаружится ванная комната. Под маленьким окошком стояли два высоких холщовых мешка. Рядом с одним из них — гитара. Неужели Бретта?
Джун выбралась из своего ночного прибежища и вышла на палубу. На шезлонге, где провел ночь Бретт, валялись подушка и смятая простыня. Джун заметила, что он стоит на пляже возле некоего подобия огромного садка, обнесенного сетью, в котором плещется что-то большое и серебристое. Этакий островитянин со спутанными отсвечивающими золотом кудрями и золотистым торсом, блестящим от влаги.
Застрявший в горле вздох Джун восприняла как знак того, что необходимо поскорее отвлечься от этого зрелища.
Через несколько минут она вышла на пляж и, подойдя к Бретту сзади, сказала:
— Привет.
Он обернулся и с улыбкой поздоровался:
— Доброе утро, соня.
Джун сделала быстрый вдох и выдох, чтобы прогнать тугой ком, появившийся у нее в груди при виде этой улыбки.
— Когда просыпаешься и видишь все это, — она сделала широкий жест, — кажется, что можно прожить так всю жизнь.
Спустись на землю, девочка. О чем это ты говоришь? — тут же одернула себя Джун.
Бретт проследил за ее взглядом, скользящим по океану.
— По крайней мере, до тех пор, пока вы знаете, что дома у вас есть работа и квартира, — с легкой улыбкой заметил он.
— Возможно, вы и правы.
Джун не стала спорить, хотя сейчас ей трудно было поверить, что где-то далеко у нее есть дом. И уж совсем невозможно было представить, что подобное ощущение могло появиться у нее всего после нескольких дней пребывания в этих, в общем-то оторванных от современной цивилизации, местах.
— Не стоит лукавить, — сказал Бретт, — вы знаете, что это так.
Джун взглянула на него, и он добавил:
— Я не говорю, что это плохо.
— Угу, Большое Всеобщее Заблуждение. Ложь. Жадность. Успех.
— О, а вы, оказывается, не так уж безнадежны, миз Джун.
С океана принесло легкий ветерок. Джун поёжилась.
— Можно принять это как комплимент? — с легкой насмешкой осведомилась она. — Или я ошибаюсь?
— Большего вы от меня не дождетесь. Лесть требует практики, а у меня она, как вы понимаете, не очень велика.
— Тогда, будем считать, что я достигла многого.
— Очень многого.
От улыбки, заигравшей на губах Бретта, сердце Джун дрогнуло. Джун обратила внимание на какое-то приспособление, стоящее на берегу, шнур от которого змеей уходил в воду.