— Расскажи мне о своей жизни в Реддинге, — попросил он срывающимся голосом.
— О своей жизни в Реддинге? — удивленно переспросила она таким же, как у него, прерывистым голосом.
Бретт наклонился, снова поцеловал ее и, почти не отрывая губ от ее рта, повторил:
— Расскажи мне, что ты делаешь, с кем встречаешься? Опиши, как выглядит твоя квартира.
— Почему ты хочешь знать об этом… сейчас?
Он снова поцеловал ее, потерся носом о ее нос, лбом о ее лоб.
— Потому что завтра ты возвращаешься домой, потому что завтра тебя здесь уже не будет.
У Джун перехватило дыхание. Как бы ей хотелось забыть о завтрашнем дне, о том, что завтра она будет где-то еще, но не в объятиях Бретта. Кажется, мысли — всего лишь фантом сознания — не способны причинить физические страдания, но Джун было по-настоящему больно. Эта боль, истекая прямо из сердца, заполняла каждую клеточку ее тела.
— Я не могу думать об этом, — прошептала она, целуя его.
— Тогда сделай что-нибудь, — сказал Бретт, и она услышала, как участилось его дыхание.
— Может быть, я останусь еще на несколько дней, — сказала Джун. — Нет, черт побери, не могу. На ту неделю у меня назначено четыре важные встречи.
Встречи, офис — все это казалось ей сейчас совершенно нереальным. Реально было это место, этот мужчина. И только.
— Я хотела бы остаться, — прошептала Джун.
Бретт нежно дотронулся до ее подбородка.
— Но ты не можешь. И не должна. Тебе нужно управлять твоим бизнесом. Там — твоя жизнь. А это… — он посмотрел вокруг, — это всего лишь пауза, которая ненадолго отвлекла тебя от твоего мира. Ты вернешься домой, зароешься в свои дела, погрузишься в свою жизнь, и все это покажется тебе сном. Ты сядешь за свой стол и подумаешь обо всем как о нелепой, пусть и приятной, случайности. Улыбнешься и удивишься: а было ли это? Может быть — да, а может быть — нет, подумаешь ты.
— Я не собираюсь ничего забывать.
— В конце концов, хотим мы того или нет, все становится вчерашним днем, — сказал Бретт с циничной усмешкой. — Ничто не длится вечно. Миз Джун, я с радостью обнаружил, что в мире еще есть кое-что хорошее. — Он провел пальцем по ее нижней губе. — Вы — настоящая леди.
Его слова вонзались в Джун, она ощущала почти физическую боль.
— Расставаясь с вами, милорд, я сохраню это в памяти как настоящий комплимент.
Но чем уж она так хороша? Разве она сделала в своей жизни что-нибудь стоящее? Что-то такое, что было бы важно для других, а не только для нее?
Но Джун не стала высказывать эти сомнения, не захотела ничего выяснять. Потом она обо всем подумает. А сейчас она молча приняла неожиданную похвалу, от которой у нее потеплело на сердце.