Мистер Мартин одобрительно кивнул, не отводя взгляда от Трэвиса.
— Однако моя старческая глупость вряд ли простительна тебе, Трэвис. У меня хороший слух, и мне кажется, тебе тоже есть, за что принести извинения. Пока ты не наделал больших глупостей, тебе лучше уединиться с Ринной где-нибудь и честно объясниться.
— Именно это я и собирался сделать, — Трэвис рассмеялся и подхватил Ринну на руки.
Сцена эта напомнила ей день их свадьбы, и она густо покраснела, когда все начали выражать восторг. Трэвис толчком ноги прикрыл дверь их комнаты и поставил ее на пол, она взглянула на него и улыбнулась. Сняв куртку, Ринна вызывающе медленно начала расстегивать пуговицы на блузке.
— Кажется, мы собирались вместе принять душ, — пробормотала она, — и я хотела бы продемонстрировать тебе мой новый халат.
— Надеюсь, он зеленого цвета, — улыбаясь, произнес Трэвис. Их взгляды встретились, он обнял ее и стал жадно целовать, подталкивая к ванной комнате.
Ринна подумала, что ей так и не суждено принять душ. Он начал целовать ее набухшие соски и, погладив слегка выдающийся живот, почти с благоговением спросил:
— Ведь ты беременна, правда?
— Да, — прошептала она, растаяв в его объятиях.
— О Ринна, как я люблю тебя!
Они занимались любовью в душе, затем на постели. Потом Трэвис принялся настаивать, чтобы она продемонстрировала ему новый халат, но он так быстро стянул его с нее, что вызвал ее протестующий возглас:
— Ты даже не взглянул на него!
— Нет, я все видел, — воскликнул он, целуя ее. — Я же сказал, что он зеленый.
Ринна попыталась выскользнуть из его объятий.
— Он огненно-красный, Трэвис. Я начинаю думать, что ты дальтоник.
— Я хотел увидеть совсем не халат. — Он вновь обнял ее. — К тому же обнаженной ты мне нравишься больше.
— Даже если замерзну насмерть? Зимы в Кентукки очень холодные.
Она почувствовала его руку у себя на бедре, затем, хрипло рассмеявшись, он сказал:
— Тогда позволь мне развести огонь.
От его страстного поцелуя и нежных прикосновений его рук огонь стал растекаться по ее телу, разгораясь сильнее и сильнее. Их обнаженные тела, превратившись в единое целое, пели гимн прелестям любви, принесшим с собой неописуемое чувство восторга и наслаждения.
Позднее, лежа в его объятиях, Ринна заметила на туалетном столике небольшую картонную коробку. Она была там явно не на месте.
— Трэвис, а это еще что такое? — с любопытством спросила она.
— Любовь моя, это кусочек волшебства. Клубника. — Заметив ее недоуменный взгляд, он пояснил: — Я, как сумасшедший, умчался отсюда. Поняв, что натворил, решил все исправить. Я был готов на все, лишь бы сохранить тебя, Ринна, но не знал, захочешь ли ты выслушать меня. Ведь я очень грубо обошелся с тобой, поэтому я заехал в магазин. Надеялся, что ты вспомнишь тот вечер, когда мы впервые встретились. Ведь ты помнишь его? Тогда ты пила пунш из шампанского.