— Вот как? — хмыкнул он. — Какую же из двух?
— А тебя, Арти, судя по всему, это и впрямь уязвляет!
— Что меня уязвляет? — насторожился Артур. — Хотелось бы поконкретнее.
— Пожалуйста! Тебя уязвляет то, что я работаю над книгой.
— Не обольщайся, детка! — хохотнул он. — Скромнее нужно быть.
— А ты, Артур, не будь ханжой! — парировала Шейла. — И не надо валить с больной головы на здоровую.
Артур поморщился как от зубной боли и спросил:
— На что ты намекаешь?
— Намекаю?! — усмехнулась Шейла. — Хорошо. Скажу прямым текстом. Ты, Арти, всегда очень болезненно относился к моим успехам.
— Чушь собачья! — огрызнулся он. — Да я сам советовал тебе засесть за роман! Забыла? Короткая же у тебя память!
— Отчего же? Напротив, к сожалению, я все помню.
— Тогда ответь, почему я это делал?
— Почему? Да потому что с самого начала знал: мою книгу никто брать не станет и никаких денег я на этом не заработаю!
Артур расхохотался.
— Радость моя, ты явно переутомилась, вот что я тебе скажу! И в результате у тебя развился маниакальный психоз. Береги себя, детка! — Не дав ей опомниться, он поцеловал ее в щеку, резко повернулся и ушел.
Шейла оторопело глядела ему в спину. Внезапно с пугающей ясностью ей вспомнилось, как и когда он целовал ее по-настоящему в последний раз, и почему-то вдруг захотелось плакать.
Когда Артуру позвонил Пол Мортимер Сторнуэй, прокурор по делу Стентона, он не слишком удивился. Сторнуэй выступал прокурором с самого первого дня этого нашумевшего дела, и в городе давно ходили слухи, что ему якобы предложили по окончании процесса опубликовать книгу. По телефону Сторнуэй был предельно краток: пригласил зайти к нему и, обговорив день и час, повесил трубку.
— Я решил взяться за книгу о деле Стентона, — заявил он с ходу, как только Артур вошел к нему в кабинет.
— Да что вы говорите! — не без сарказма протянул Артур и изобразил на лице крайнюю заинтересованность. — Я весь внимание.
— Значит, вы уже в курсе…
— И, боюсь, не я один! По-моему, мистер Сторнуэй, это давно уже ни для кого не секрет.
— Сначала я отказывался, — продолжал Сторнуэй. — Мне казалось, это может выглядеть как некое нарушение профессиональной этики. И вообще, некоторым образом противоречит моему официальному статусу, знаете ли… Так что первое предложение я отклонил. Без колебаний. — Он помолчал и выровнял на столе стопку файлов. — А потом я получил другое, которое показалось мне столь… столь заманчивым, что я не мог не задуматься.
Артур откинулся на спинку стула и, пристально глядя в глаза прокурору, спокойно произнес:
— Выходит, чем больше гонорар вам предлагают, тем меньше вас тревожит нарушение профессиональной этики. Я правильно вас понял?