– Ты! Да как ты смеешь! Смотри у меня! – закричала мамулька, и тут Алуся выдала ей любимую шуточку Радика:
– Сама у себя смотри!
Мама Лена пошла пятнами, соседка была в экстазе, почти неприличном, как у святой Терезы Авильской.
Вот поэтому они с Радиком жили у Инны Марковны. Квартира полный метр, в приличном состоянии, девяносто шесть квадратов, три комнаты, большая кухня и абсолютно бесполезный коридор. Сейчас Алуся уже насмотрелась таких квартир в разных исполнениях, но эти длинные коридоры поражают ее, как прежде. Единственное их предназначение – чтобы ребенок катался на трехколесном велосипеде, от входной двери до санузла. Раздельного.
– Ты катался здесь на велике, признайся? – донимала Алуся Радика. А Инна Марковна встречала ее с работы, стоя вдали неподвижно, как небоскреб в конце проспекта.
– Голодная? – спрашивала она и, не слушая ответа, шла в кухню разогревать свои странные блюда. Рисовые котлетки. Тыквенную кашу. Фрикадельки из пшена. Мама Лена, та готовила крепко и справно, и втайне Алуся скучала по ее голубцам, как по живым людям. Но Инна Марковна и Радик были вегетарианцами. Инна Марковна вообще была слегка ушиблена по части животных, выхаживала раненых голубей, не разрешала убивать тараканов, а с котом, пожилым и серьезным, у нее имелась просто какая-то мистическая связь. Когда Инны Марковны не было дома, кот ходил за Алусей по пятам и наблюдал, что она делает. А потом, вполне возможно, докладывал хозяйке.
В целом она была вполне милая женщина.
За мостом дело пошло на лад, машины не стояли, а ехали, и вскоре развиднелся нужный сверток с трассы. Две деревни, дорога через поле, село Коротыши, проселок, душистая черемуха, вонючая рябина. Машина мягко ткнулась носом в земляной бугорок.
– Паркуемся по звуку, как в Париже?
За спиной Лангепаса красиво, как на картине, стояли сосны – будто специально собрались. В ожидании Шишкина.
В небе грохотнуло. Алуся отцепила ремень дрожащей рукой, незаметно понюхала свое плечо – вспотела в пробке. Как быстро человек пачкается и потеет!
Лангепасу нравилось, что Алуся пахнет живым человеком, а не парфюмерной клумбой, как его жена. Он всегда вначале обнюхивал ее и потом хватал так жадно, как будто тоже наскучался по мясу, а она была котлетка маминого производства. Лангепас не был вегетарианцем. Без мяса у него тут же портилось настроение – как уральская погода. Без мяса и без Алуси.
Он потащил ее к себе в машину – она даже не успела вернуть на место ремень безопасности. Ремень свисал черной змеей до самой травы. Уж какая там безопасность! Черная змея ползла мимо и думала – что ж вы делаете, люди, а впрочем, дед рассказывал, вас для того и придумали.