— В таком случае я найму адвоката и буду с вами сражаться.
— Адвокаты стоят дорого, мисс Бейн. К тому же услуги даже наилучшего из них в данной ситуации окажутся напрасной потерей денег.
Джессика открыла рот, чтобы возразить, но Фелипе предупреждающе поднял палец.
— У вас нет законных оснований для опротестования моих претензий. Ваш отец подписал контракт, согласно которому наши конюшни предоставили вам породистого жеребца-производителя. Ваша кобыла принесла от него жеребенка, следовательно, настало время уплатить договорную сумму.
Джессике не нужно было заглядывать в бумаги, чтобы вспомнить возмутительную цену, которую старый дон Рабаль запросил за услуги своего жеребца. Цифра была столь необоснованно велика, что, увидев ее впервые, Джессика рассмеялась.
— Послушайте, давайте же наконец поговорим серьезно, — вздохнула она, глядя на красивого смуглолицего собеседника. — Как бы ни был хорош производитель, его услуги не могут быть оценены в полмиллиона долларов.
— Ваш отец думал иначе.
Джессика вспыхнула.
— Мой отец… — Она осеклась и прерывисто вздохнула, борясь с приступом слабости. Спустя несколько мгновений ей удалось продолжить: — На моего отца явно нашло затмение.
Это замечание было очень близко к истине. Большего Джессика не могла сказать, потому что тогда обнаружилась бы трагедия их семьи, а этого она не могла допустить. Ей не хотелось посвящать в секреты кого бы то ни было, но особенно такого расчетливого и жестокого человека, как дон Фелипе Рабаль. Похоже, в своей скаредности он даже превзошел покойного отца.
Фелипе прищурился, его лицо словно окаменело.
— Отговорки вам не помогут. Ваш отец прекрасно понимал, что делает.
— Если уж говорить начистоту, то и ваш отец прекрасно это понимал. Знаете, как много надежд мой отец возлагал на дона Рабаля…
— Если вы надеетесь смягчить меня, то напрасно. Я никогда не питал нежных чувств к своему отцу.
— Даже сейчас, после его кончины?
— Особенно сейчас. Смерть не является оправданием некомпетентности.
— У вас, должно быть, сосулька вместо сердца.
— Не стоит преувеличивать. — Фелипе с ироничной усмешкой сунул руки в карманы дорогой замшевой куртки. — Я не настолько холоден, чтобы остаться равнодушным к очаровательной молодой женщине, которая стоит на пороге банкротства и выселения из дома. Вы мне нравитесь, и я вполне понимаю, почему ваш отец отправил вас на встречу со мной.
Улыбка Рабаля напомнила Джессике хищный оскал. Фелипе был похож на ягуара, наметившего очередную жертву. При этой мысли сердце Джессики забилось быстрее.
— И почему же, по-вашему?