Продолжая пребывать в глубокой задумчивости, Патти тронула машину. Ей пришло на ум, что, обращаясь к ней за помощью, тетушка Джемма, возможно, преследовала далеко идущие цели. Очевидно, старушка понимала, что девочкам требуется нечто большее, чем обычный присмотр. И дать им это могла именно Патти, потому что у нее было похожее детство.
Все эти мысли продолжали вертеться в ее голове, когда она миновала ворота и въехала на территорию поместья Ферн-Бей. Вскоре Патти приблизилась к добротному трехэтажному дому, который всегда пробуждал в ее душе ностальгические чувства. Это здание как будто было создано для того, чтобы в нем жила большая дружная семья. Именно оно всегда ассоциировалось у Патти с понятием «родной дом».
Миновав парадный подъезд, она подъехала к задней части дома, чтобы там припарковать «пежо», и заметила, что дверь черного входа как обычно распахнута. Когда Патти, захлопнув дверцу автомобиля, приблизилась к входу, до нее донесся знакомый лай, и через секунду навстречу ей выбежал сеттер. Звали его Тим, и он был любимцем Берта. Пес мгновенно узнал Патти. С радостным визгом он бросился приветствовать ее, норовя лизнуть в лицо и отчаянно виляя хвостом, а она со счастливой улыбкой присела на корточки и принялась трепать собаку за уши.
— Патти! Я так и думала, что это ты! — раздался рядом хорошо знакомый голос.
Патти подняла голову и увидела как всегда одетую в платье одного из множества серых оттенков тетушку Джемму. Ее муж умер очень рано, своих детей у нее не было, поэтому, когда Берт пригласил ее пожить у них с Кевином, она с радостью согласилась. С тех пор старушка редко покидала Ферн-Бей, хотя в Шотландии у нее имелся собственный дом.
— Ты как раз вовремя, — продолжила тетушка. — Я только что велела миссис Шорт приготовить чай. Девочки наверху, в детской. Прежде чем спуститься к столу, они должны умыться и переодеться. Терпеть не могу современную манеру одеваться! На всех с утра до вечера джинсы… Это так не эстетично. Не поймешь, то ли мальчик перед тобой, то ли девочка. В мое время ничего подобного не было. — Она неодобрительно покачала головой. — Куда катится мир?!
Патти сразу вспомнила, как в детстве мать уговаривала ее никак не выказывать тетушке Джемме своего недовольства подаренным той дурацким бархатным платьем, которое впору было надеть совсем маленькой девочке. А Патти в тринадцать лет уже считала себя взрослой.
— Кстати, раз уж мы заговорили об этом, — добавила старушка, — я считаю, что девочкам пора купить кое-что из одежды. Они выросли из своих вещей. Наша гувернантка собиралась заняться этим, да так ничего и не успела сделать, потому что попросила расчет.