— Конечно, нельзя так в лоб сказать, что российская финансовая система целиком и полностью офшорная. Она все-таки вращается вокруг Центробанка и отечественных финансовых институтов, в которых хранятся подавляющая часть сбережений населения и средства компаний. Но нужно признать: да, действительно, у российской финансовой системы, как, впрочем, и у некоторых финансовых систем других стран, есть еще и значимое офшорное обслуживание.
— Оно же скелет в шкафу?
— Нельзя офшоры рассматривать только в этом плане. Есть, конечно, офшорная функция, заключающаяся в том, чтобы не афишировать источники происхождения денег и бенефициаров тех или иных активов, полученных сомнительным путем. О Кипре со времен включения в Евросоюз ничего подобного не говорят: все требования FATF (Межправительственная группа по противодействию легализации незаконно полученных доходов) страна успешно выполняет.
Кипр — офшор, который сегодня не используется для отмывания. Российские компании получают в этой юрисдикции хороший гибкий сервис по структурированию сделок с ценными бумагами, недвижимостью и другими активами, которые защищаются английским правом и правосудными решениями, не обременяются налогом на доход от продажи ценных бумаг и позволяют надежно обеспечивать право собственности на активы. Юрисдикция Кипра предоставляет возможность создания трастов. То есть такой формы управления собственностью, когда бенефициар скрыт за номинальными директорами. Это позволяет защитить владение активами от рейдерства, других недружественных акций против собственников.
— В России все это не так.
— Не совсем так. Во-первых, наше хозяйственное право менее приспособлено для структурирования сложных сделок с активами. Корпоративное право не предоставляет целый ряд сервисов — за ними компании идут в иные юрисдикции. Во-вторых, доверие к отечественной судебной системе, ее способности выносить правосудные решения в хозяйственных спорах среди бизнеса ниже, чем доверие к судам юрисдикции того же Кипра. Не секрет, что есть случаи, когда суды принимают очевидно неправосудные решения за вознаграждение, и приходится годами искать правду в инстанциях.
— Как понимать заявление Дмитрия Медведева о том, что «большое количество государственных структур» держат свои деньги на Кипре? Государство само поощряет вывоз капитала?
— Мне трудно говорить о том, что в данном случае Дмитрий Анатольевич имел в виду. Могу предположить, что речь шла о компаниях, которые в тот неудачный момент использовали счета в кипрских банках для структурирования сделок по продаже-покупке активов или совершали в интересах своих клиентов операции с ценными бумагами. Они вполне могли быть государственными. За десятилетия сложилась такая практика, когда торговля российскими акциями, в том числе и на нашей Московской площадке, проходит от имени компаний, зарегистрированных на Кипре. То есть когда покупатель, обычно нерезидент, желающий купить российские акции, может перечислить деньги на счет компании, зарегистрированной и имеющей лицензию брокера на Кипре. А та дает поручение отечественному брокеру или банку купить в ее интересах эти бумаги. Это практика, действующая с 90-х годов.