Мы скоро обнаружили, что агент упоминал об ограждении участка не зря, потому что целой толпе рабочих пришлось трудиться вовсю от зари до зари, возводя высокую деревянную ограду вокруг всего имения.
Когда со стеной покончили и увенчали ее остриями, Кломбер Парк остался доступным разве что для какого-нибудь особенно дерзкого взломщика. Можно было подумать, что старый воин так пропитался военным образом мыслей, что, как Дядюшка Тоби, даже в мирное время не мог удержаться от сидения в осаде.
И, что еще более странно, он и припасами дом снабдил, как для осады, потому что Бигби, крупнейший зеленщик Вигтауна, сам похвалился мне в порыве радости и восторга, что генерал прислал ему заказ на сотни дюжин фунтов, банок и пакетов всевозможнейших видов консервированного мяса и овощей.
Можно себе представить, что все эти необыкновенные события не прошли без злых комментариев. По всей округе до самой границы Англии только и говорили, что о новых обитателях Кломбер Холла и о причинах их приезда.
Однако, единственной гипотезой, которую сумели произвести на свет наши буколические умы, осталась та, которая уже приходила в голову агенту, мистеру МакНилу - а именно, что генерал со всей своей семьей подвержен сумасшествию, либо, в качестве альтернативы, что он совершил некое отвратительное преступлние и пытается укрыться от последствий.
Оба эти предположения при сложившихся обстоятельствах были вполне естественны, но ни одно не казалось мне верным.
В самом деле, поведение генерала Хизерстоуна при нашей первой встрече давало все основания подозревать у него душевную болезнь, но никто не мог бы показать себя более разумным или более вежливым человеком, чем он впоследствии.
И потом, его жена и дети вели ту же уединенную жизнь, что и он, так что причина этого не могла заключаться в его собственном здоровье. А предположение, что он скрывается от правосудия казалось еще менее правдоподобным. Вигтаун место хмурое и уединенное, но не настолько уж дикое, чтобы прославленный воин мог надеяться здесь укрыться, да и не стал бы человек, боящийся огласки, давать столько пищи языкам.
В общем, я готов был поверить, что правильное решение загадки заключается в его собственном упоминании о любви к тишине, и что в наши края эту семью загнала почти болезненная жажда отдыха и одиночества. Очень скоро мы убедились, как далеко это стремление к изоляции может их завести.
Однажды утром отец спустился к завтраку с отсветом великой решимости на лице.
- Одень-ка розовое платье, Эстер, - распорядился он, - и ты, Джон, приоденься. Я решил, что мы сегодня прокатимся и засвидетельствуем наше почтение миссис Хизерстоун и генералу.