Вождь Мерион поразил Тектонида Ферекла, который
Зодчим прекраснейшим был, его руки во всяком искусстве
Опытны были; его очень сильно любила Паллада;
Он и Парису суда многовёслые строил, что стало
Бедствий началом, конец предрекавшим, как всем илионцам,
Так и ему. Не постиг провиденья богов он всесильных.
Гнал его перед собой Мерион и, настигнув, ударил
Справа, чуть ниже спины; и копейное жало глубоко
Врезалось, прямо в пузырь, под лобковою костью застыло.
Пал на колени Ферекл с воплем страшным, и смерть свою принял.
Мегес Педея сразил, Антенорова храброго сына.
Хоть незаконным он был, но его воспитала Феана,
Как и законных детей, с нежной лаской, в угоду супругу.
Мегес Филид на него устремился, копейщик могучий,
Прямо в затылок его он ударил копьём изощрённым.
Между зубов пролетев, медь язык подсекла у Педея.
Грянулся в пыль он и медь смертоносную стиснул зубами.
Эвемонид Эврипил поразил Гипсенора героя,
Долопиона жреца ветвь почётную, старца, который
Бога Скамандра жрецом был, и сам он как бог почитался.
Перед собой увидав Гипсенора бегущего спину,
Быстро его Эврипил догоняет; мечом своим острым
Бьёт на бегу по плечу. И отсёк Гипсенору он руку.
Наземь упала рука, а чуть дальше упал и троянец,
Веки закрыли ему Смерть багровая, мощная Участь.
Так воевали вожди в этой мощной и пламенной битве.
Но Диомеда вождя не узнал бы ты. Где он вращался?
С кем воевал? Поражал он троян, иль своих же, — ахеян?
По полю бранному он реял, словно поток многоводный,
Бурный осенний разлив, что мосты рассыпает как хворост;
Бега его укротить ни мосты, укреплённые камнем,
И ни зелёных полей плодородных плотины, — не могут,
Если внезапный придёт он, Кронида дождём отягчённый;
Много разрушит вокруг он творений людей работящих.
Так от Тидида вокруг рассыпались густые фаланги
Трои сынов, устоять не могли, хоть и больше их было.
Вскоре увидел его славный отпрыск царя Ликаона,
Как, по равнине носясь, тот повсюду фаланги волнует;
Быстро тогда он свой лук со стрелой на Тидида направил,
В правое метясь плечо, прямо в лату летевшего быстро.
Лату пробила насквозь и, вонзившись в плечо Диомеду,
Кровью броню оросив, легкокрылая в мышце застряла.
Громко воскликнул, гордясь, славный отпрыск царя Ликаона:
«Други, трояне, вперед! Ободритесь в бою, конеборцы!
Ранен аргивец стрелой! Я надеюсь, он долго не сможет
Драться с пернатой в плече. Это точно, как то, что под Трою
Феб сребролукий меня устремил из пределов ликийских!»
Так он кричал, возносясь. Но героя стрела не смирила:
Он лишь чуть-чуть отступил, встал перед колесницей с конями,