«Меня нигде не было в последние пять лет» — ответила Алиса. — «Вообще-то, меня нигде не было в последние сто тридцать восемь лет!»
Инспектор Джек рассел пропустил мимо ушей это замечание. «Химера — это то, где ставят моргания, конечно же.»
«Моргания!» — улыбнулась Алиса. — «Звучит уморительно!»
«Уморительно!» — взвыл инспектор. — «Ну уж нет, Химера — это вульгарное потворствование нездоровым потребностям толпы, всего этого быдла, моргание порочных картинок по стене!»
«Является ли Химера чем-то вроде камеры-обскуры?» — спросила Алиса.
«А газеты ещё смеют спрашивать, почему растёт уровень преступности!» — пролаял Джек Расселл.
«А что тут общего с Головоломными Преступлениями?» — не унималась Алиса.
«Квентин Тарантула стряпал Химеры. Я ведь уже объяснял, так? Он был умерщвлён, а затем все его восемь ног были наструганы ломтиками и пришиты к его голове! Пришиты, говорю я! И эту несчастную Кошачку постигла та же участь: части её тела были беспорядочно перестроены.»
Алиса почувствовала себя неважно.
«Поэтому мы и называем эти преступления Головоломными Убийствами. Вот, взгляни…» — Инспектор Джек Расселл разжал лапы и помахал перед лицом Алисы маленьким кусочком дерева. — «Мы нашли это зажатым в лапах Паучонки.» Это был ещё один фрагмент головоломки! Алиса узнала его: недостающая картинка ядовитого паука из её давнишней головоломки, Лондонского зоопарка.»
«Это моё!» — вскрикнула Алиса.
«В самом деле?» — ответил Джек Расселл. — «Ну, тогда взгляни на это…» — вслед за этим эллипсисом полицейский-собака расцепил хватку единственной обозримой лапы мёртвой Кошачки, чтобы обнаружить ещё один кусочек головоломки. — «А этот фрагмент, не принадлежит ли он тебе также?» — спросил он, размахивая фигурно вырезанной частичкой золотого кошачьего глаза.
«Это тоже моё!» — сказала Алиса.
«Алиса-человеческая девочка» — холодно прорычал инспектор, — «я арестую тебя по подозрению в участии в Головоломных Убийствах. Я полагаю, что ты состоишь в союзе с Барсучником Развалиной, нашим главным подозреваемым, и что вместе вы виновны в этих перестроечных убийствах. Исполнительные Гады допросят тебя со всем пристрастием, будь уверена.»
И тут с неба полил дождь!
Полил и полил и полил.
Оцепеневшая (и промокшая) Алиса почувствовала, как пара полицейских наручников обхватила её запястья, в эту же секунду она увидела Капитана Развалину собственной персоной, ведомого на привязи группой полицейских-собак. Барсучник взглянул на Алису, проходя мимо. «Алиса, ты же знаешь, что я невиновен» — пробормотал он, орошаемый ливнем. — «Помоги мне, пожалуйста!»