– А я-то подумала… – разочарованным тоном протянула она.
– Неправильно подумала! – отрезала я и решительно сменила тему: – Василий, ты уже наелся?
– Да, спасибо, очень вкусно, – он поспешно запихнул в рот кусок рыбы. – Я пойду, мне надо программу закончить, пока мысли не разбежались! – Его, как истинного фанатика или ученого, даже кулинарные шедевры не могли отвлечь от дела.
Ромашкин ушел в отведенную ему комнату. Лицо Михаила приобрело серьезное выражение. Он пригубил кофе и спросил:
– Теперь можно все рассказать?
– Конечно, мне и самой не терпится! – шепотом воскликнула я.
Мастеровой тоже понизил голос:
– Я сразу отправился по нужному адресу. Конечно, нашу девицу я там не застал…
– Что, в принципе, и так было ясно… Но, надеюсь, ты не прождал бездарно все это время на ее лестничной площадке?!
– Да как можно?! – Миша даже оскорбился. – Я же упертый! Трудности меня только подстегивают!
– Это отлично. Так что дальше со Свириной? – Я подалась вперед. Краем глаза я отметила, что тетушка замерла возле посудомоечной машины. Выставлять родственницу из ее собственной кухни я просто не имела права, поэтому приходилось смириться с ее явным подслушиванием.
– Странная эта Маша… – начал было Миша, но продолжить не успел.
– Что – Маша, какая Маша? Васенькина?! – встрепенулась тетушка и уронила тарелку в раковину.
Ромашкину не следовало знать, о чем мы говорим на кухне, и я укоризненно посмотрела на Милу.
– Прошу тебя, без эмоций, наш программист только что переключился на работу, и травмировать его громкими упоминаниями имени возлюбленной не стоит.
– А я что?! Я молчу! – она прикрыла рот рукой. – Я, вообще, с посудой хлопочу и вас не касаюсь, говорите о чем угодно…
– Спасибо! Так в чем же странность? – кивнула я Мише.
– Да она словно не от мира сего, как из прошлого века… – К сожалению, ему опять пришлось прерваться.
– Так это хорошо! Значит, она – воспитанная девочка, нашему Васеньке только такая и могла понравиться! – послышалось из угла.
Я, не сдержавшись, воскликнула:
– Да что же это такое?!
– Ой, молчу! – глаза тетушки испуганно округлились.
Но я редко предлагаю людям несколько шансов: тетушка исчерпала лимит моего терпения.
– Мила, я прошу тебя: можно, мы поговорим без несдержанных свидетелей?! – Я многозначительно посмотрела на дверь.
Тетушка безропотно покорилась, вышла и прикрыла ее за собой.
– Так что тебе удалось узнать? – наконец-то я спокойно выслушаю Мастерового!
– Мне удалось проникнуть к ней домой. Ее, как я уже сказал, в квартире не оказалось, но я назвался старостой группы, что-то приврал про этюдник, в общем, не важно… – махнул он рукой. – Мама у девушки доверчивая, уболтал я ее быстро и – практически на законных основаниях – промаршировал в хозяйских тапках в комнату.