- Энто тот крестик? – плохо не видя, спросил Григорий Пантелеевич.
- Да! – подтвердила его дочь и непонимающе взглянула на отца.
Старик притянул к себе мальчика и внимательно рассмотрел висящий на шее символ православия. Потом он крепко обнял смущенного Костю и сказал:
- Это крестик моей матери Пелагеи Ильиничны Мелеховой.
- Что такое? – не понял Николай.
- Мелеховой? – удивился Шаповалов и наклонился вперёд.
Он подумал что ослышался.
- Я Мелехов Григорий Пантелеевич, казак Вёшенской станицы.
- А я, почему Шелехова?
- Долго рассказывать…
- Точно крестик бабушки? – переспросила Александра и её карие глаза увлажнились.
- Точно…
- Не может быть!
- Выходит Костя сын моего старшего сына Михаила… Он мне говорил перед смертью, что его сынишка Коля и моя сестра Евдокия направлялись в Сталинград.
- Невероятно! – сказал внимательно слушавший Шаповалов.
Григорий Пантелеевич тоже пока не верил счастливому случаю, первому в его долгой жизни. Он медленно бормотал себе под нос, силясь понять происходящее:
- Когда я наведывался недавно в Татарским, оставшиеся в живых старики сказали, что летом 1942 года они направились в Миллерово на встречу с Михаилом. Назад они не вернулись, значит, всё сходится!
- Что сходится?
- Евдокия умерла там, а мальца отправили в детдом.
- Трудно в такое поверить…
- Вы посмотрите, как Костя на меня похож!
Все присутствующие внимательно посмотрели на них и, несмотря на огромную разницу в возрасте родство было очевидно. У Григория Пантелеевича разгорелись глаза и точь-в-точь также блестели «цыганские» глаза мальчугана. Они сидели в пол-оборота к другим и их профили были идентичными.
- Господи! – ахнула впечатлительная Александра и неловко перекрестилась. – Выходит Костя мой двоюродный внук?
- А мой правнук!
- Можно я по-прежнему буду называть тебя мамой?! – сказал потрясённый мальчик и прижался к рыдающей женщине.
***
После отъезда родных Григорий Пантелеевич решил прогуляться по станице, слишком много встреч и волнений принёс ему прошедший день. На противоположном конце улицы высилась величественная старинная церковь.
- Зайду туда, - решил он, с натугой встал, и осторожно ступая больными ногами, пошёл к ней.
Раньше он редко захаживал в духовные заведения и никогда полностью не верил священникам. По дороге ему пару раз попались пьяные мужики, спящие на пыльных обочинах.
- Как это символично! – думал он, проходя по недолгому пути. - Всё в нашей жизни переплетается - возвышенное и низменное, добро и зло, чистое и грязное!
Мелехов потянул на себя тяжёлую дверь. Тишина и прохлада храма внезапно обворожили старого солдата. Внутри царил полумрак, людей было мало, и они стояли тихо, глубоко погружённые в свои мысли.