— Я телепузик, — объявила она.
А я свернул чёрное покрывало в виде плаща, отыскал в своей кладовой старую чёрную маску и детскую пластиковую шпагу.
— Зорро, — представился я.
— Это у тебя получилось немного неудачно, — заметила Эликс.
— Но, по крайней мере, я могу носить шпагу.
— Детскую шпагу с резиновой рукояткой? — насмешливо фыркнула она.
И почему это моя сестра всегда стремится как-то ущемить меня?
Я почувствовал, что кто-то сильно потянул меня за плащ.
— Скраффи, отпусти! Отпусти!
Собака вцепилась зубами в край моего плаща и старалась стянуть его с меня.
— Почему эта собака такая несносная? — спросил я Эликс.
Она засмеялась.
— Мне кажется, что ты взял его старое покрывало. Он просто хочет вернуть его обратно.
Мама вошла как раз в тот момент, когда я легонько пнул собаку ногой, чтобы оторвать её от плаща.
— Робби, не смей пинать собаку! — прикрикнула она. — Зачем ты всё время мучаешь бедное животное?
— Да нет же, — заныл я. — Это Скраффи мучает меня!
Мама подхватила Скраффи обеими руками и поднесла его к лицу. Он принялся лизать её губы.
— Фу, — простонал я. — Собака целуется.
Мама позволила собаке поцеловать её ещё несколько раз. Это были влажные, слюнявые собачьи поцелуи. Я подумал, что мама делает это назло мне и Эликс.
Наконец, она повернулась ко мне.
— Кем это ты нарядился? Одиноким всадником? Но тогда у тебя нет ковбойской шляпы.
Я тихонько застонал и сжал руки в кулаки.
— Я Зорро, — пробормотал я.
— Извини. — Мама опустила Скраффи на пол. — А это покрывало вокруг шеи — твой плащ, верно?
— А разве оно не похоже на плащ?
Мама не ответила. Вместо этого она опустилась на колени возле Скраффи.
— Что это ты ешь? — спросила она у собаки.
Потом разжала зубы собаки и вытащила у неё из пасти старую бумажную салфетку.
— Фу, собака ест всякую дрянь, которую находит на полу, — тяжело вздохнула Эликс.
— Значит, не надо ничего бросать на пол, — ответила мама.
Скраффи ест старые салфетки, а мы выслушиваем нотации!
— Вспомните прошлый Хэллоуин, — продолжала мама, бросая салфетку в корзину для мусора. — Вы оставили собранные вами сладости на полу…
— И эта глупая собака съела почти все, — вздохнул я.
— Бедное животное болело потом целую неделю, — сказала мама, поглаживая собаку по маленькой коричневой головке.
— Не беспокойся, больше такого никогда не сделаю, — заявил я.
Эликс завершила свой костюм, прикрепив на грудь картонку, изображающую экран телевизора. Потом взяла наши мешки для угощений и направилась к двери.
— Не задерживайтесь слишком поздно, — крикнула мама из коридора. — И не уходите слишком далеко.