Но что должно запустить механизм? Что должно возбудить эти нейроны?
Миреска попыталась представить, что у неё во лбу находится третий, невидимый глаз. Никаких радужек и хрусталиков, никаких роговиц и сетчаток. Просто чёрная полусфера, поглощающая свет; этакий сплошной зрачок, созданный из сплава живого воображения и жадной черноты, безразличной к тому, какой именно свет глотать. Видимый обычным зрением или невидимый, с большей длиной волны или с меньшей — никакой разницы. Лишь бы только что-то электромагнитное. И когда Миреска сочла, что третий глаз получился убедительным, она представила себе связь между ним и зрительными зонами мозга. Опять-таки без конкретики: связь и связь. Вроде воображаемых нервов.
Как ни странно, трюк сработал. То, что она увидела, было начисто лишено объёма (глаз-то один!), переливалось очень странными оттенками и складывалось в картину скорее смутную, чем ясную. Но важнее было иное, главное: она видела!
Немного поэкспериментировав и пробежавшись по воображаемым сенсорам воображаемой же панели настроек, Миреска остановилась на спектре ультракоротких тепловых волн. В этом диапазоне видимая картина наконец приобрела ясность. А когда Миреска поменяла схему «третий глаз» на схему «очки-консервы», к ясности добавилась ещё и резкость. Строго говоря, при помощи технических устройств видеть в этом диапазоне настолько ясно и резко Миреске не доводилось. Похоже, у пси-восприятия имелись свои скрытые преимущества.
— Неужели это так просто? — пробормотала она.
Сняв шлем, Миреска поморгала, приноравливаясь к наложению двух картин. Очень странно это оказалось — видеть сразу и глазами, и не глазами. Причём то, что она видела без помощи глаз, оставалось на месте даже тогда, когда она моргала, а привычная уже комната изменилась, обрастая чуждыми чертами.
Да что комната, если даже сама Миреска оделась ореолом тёплого — в буквальном смысле тёплого — сияния!
— Ладно. Всё это хорошо. Но что, если…
Попытавшись реализовать возникшую идею без промедления, Миреска попыталась вернуть состояние мгновенного предвидения, не отказываясь от нового зрения. Задача оказалась неожиданно сложной. Два разных пси-трюка никак не хотели совмещаться друг с другом. Когда работало тепловое зрение, состояние мгновенного предвидения ускользало; когда Миреске удавалось войти в состояние мгновенного предвидения — наоборот.
— Клянусь Бездной! Почему у Сарины всё это получается так возмутительно просто?
Продолжая свои попытки из чистого упрямства, Миреска с разгона наткнулась на какой-то порог. Неожиданным и необъяснимым был этот барьер. А когда Миреска по инерции перевалила через него, сама не очень понимая, что именно делает, обнаружилось, что она больше не может видеть в микроволновом диапазоне. И даже давно заученное состояние мгновенного предвидения перестало даваться ей.