Она порою радость излучала,
Но взор мой мерк и жизни блеск слабел.
Амора власть усилилась во мне.
Царил он в сердце, духов возбуждая,
И духи, покидая,
Тебя, мой Габриель, прославили во мне.
Вот предо мною взор, исполненный сиянья И твоего смиренного очарованья .
Когда ее слезы высохли, Джулия осторожно поцеловала Габриеля и заснула, защищенная руками своего любимого.
Она проснулась в восьмом часу утра. Габриель спал, по храпывая. Он лежал в прежней позе. Значит, все эти часы удивительного сна он держал ее в своих объятиях. Так сказоч но она спала только однажды. В старом яблоневом саду. Но тогда ее ждало горькое пробуждение. Сегодня ее ждет совсем другое. Габриель ее вспомнил!
Джулии не хотелось двигаться. Не хотелось, чтобы их разделял хотя бы дюйм. Лежать в его объятиях. Лежать, представив что они никогда не разлучались.
“Он меня узнал. Он любит меня. Наконец… свершилось». I Джулия не была избалована любовью. Пожалуй, только Грейс и Рейчел любили ее, но любовь женщины, заменившей ей мать, и любовь подруги — это совсем иное. Отец? Он больше любил свою пожарную команду. Правда, ей говорили о любви. Родная мать, когда напивалась, начинала орать, что любит дочь, а та это не ценит. Он тоже что-то мямлил о любви. Подобные слова никогда не трогали ее сердце, а разум отвергал их за фальшь. Но Габриелю она поверила.
Это было ее первое настоящее утро. Утро, когда она проснулась любимой. Джулия улыбнулась во весь рот, настолько широко, что ее челюсти могли не выдержать и треснуть. Она прильнула губами к его лицу и немного потерлась щекой о его щетину на подбородке. Габриель слегка застонал и даже
сжал пальцы, но его ровное дыхание подсказывало, что он спит, и спит очень крепко.
Джулия хорошо знала, в каком состоянии просыпается человек, изрядно напившийся накануне. Скорее всего, он про-
снется с сильной головной болью и далеко не в радужном на-
строении. Если разбудить его сейчас, все это лишь усугубится. Нет, пусть уж спит, пока не проснется сам. Ночью Габриель не позволил себе ничего, кроме сонного флирта. Таких пья¬ных она не боялась. Было бы куда страшнее, если бы выпи-
тое растормозило в нем иной, очень опасный пласт.
Джулия почти час лежала, наслаждаясь его запахом и тем, чго ее Габриель здесь, рядом. Она осторожно гладила ему грудь, мысленно усмехаясь, что при этом гладит и дракона. Пожалуй, это была вторая удивительная ночь в ее жизни.
Ее душа и сердце ликовали. Но у ее организма имелись и другие, вполне прозаические потребности, и, когда их го¬лос сделался невыносимо требовательным, Джулия осторож¬но выбралась из-под руки любимого и отправилась в хозяй¬скую ванную. Раздумывая над тем, чем же мог пахнуть каше¬мировый свитер, она обвела глазами полки, а затем увидела на белом шкафчике большой флакон одеколона «Арамис». Она открыла пробку, принюхалась. Тогда, в саду, Габриель пах совсем по-другому. Тот его запах был более природным, более необузданным. Ничего, она привыкнет к новому запа¬ху ее Габриеля.