Антон повернул голову и увидел белое от боли лицо Прони. Чувства сострадания к уголовнику у него не было, а в данном случае речь вообще шла о сохранности посылки, которую они получили. Сохранности и доставке по назначению. Антон почувствовал даже какое-то злорадство оттого, что перед ним встает такой выбор.
– Ты что? – грубо спросил он. – Давай вылазь из машины быстро!
– Не могу, Антоха… рука… и бок…
– Твою мать! – Антон решительно сунул руку под сиденье и нащупал пакет.
Проня выпучил на него глаза, отпустил наконец свою левую руку, которую сжимал побелевшими пальцами, попытался схватить пакет, но промахнулся. Видя, что Антон собирается вылезти из машины, он прошипел что-то матерное и вытащил пистолет. Пришлось Антону выхватывать и его из руки напарника, причем у Прони хрустнули пальцы, и он громко застонал от боли.
– Не дури, – проворчал Антон. – Я доставлю все куда надо и за тобой помощь пришлю. А с пистолетом тебе не хрен тут сидеть. Вдруг менты или спасатели нагрянут? А ты с пушкой! Отмазывай тебя потом.
– Антоха, – с угрозой в голосе прохрипел Проня, но Антон не стал его слушать и выскочил под дождь.
Куртка почти сразу напиталась водой, и по спине побежали ручейки, джинсы прилипли к ногам, а в кроссовках захлюпало. Единственное спасение было в быстром движении. Пока ты двигаешься, пока ты разгорячен – ты не замерзнешь. Стоит остановиться, присесть, съежиться, и сразу охватит неуемный страшный озноб. И будет он до такой степени сильный, что ты не сможешь бежать. Идти, и то будет трудно.
Антон быстрым размашистым шагом двинулся через кусты в сторону видневшейся просеки или грунтовой дороги. Что это точно, понять пока невозможно, просто в этом месте чернота леса как бы расступилась на фоне менее черного дождливого неба. Дышалось тяжело, потому что воздух был такой влажности, что это мешало легким. Да еще капли, стекающие по лицу, то и дело попадали в рот, и их приходилось глотать или ежесекундно смахивать рукой.
По прямой до города было километров десять. Даже если Антон не совсем верно выбрал направление, то ошибался он не так уж и сильно. Даже в такую погоду небо над большим современным городом было заметно светлее. А пять километров вправо или пять влево – это уже не суть важно. Это как с моста плюнуть в реку – все равно попадешь в воду.
Все-таки это оказалась грунтовая дорога. Антон несколько раз по колено проваливался в глубокие лужи в колее, оскальзывался и чуть не падал в грязную жижу. Потом сообразил и побежал вдоль дороги по кромке леса. Здесь росла трава и не было раскисшей земли. Правда, ветки теперь хлестали по голове, но мокрее Антон от этого не становился.