– Знаю, – поспешно вставила Лариса. – Она должна лежать этикеткой кверху.
– Причем пыль с такой бутылки не стирается.
– По-моему, за исключением горлышка?
– Скорее всего…
Я меланхолически пожал плечами, но не удержался от того, чтобы не съязвить:
– Во всяком случае, такую бутылку не станут трясти, как осеннюю грушу, а вообще постараются как можно меньше двигать.
Я понял, что попал в точку, и решил блефовать.
– Если бы ты действительно принесла элитное французское вино…
Лариса не позволила мне договорить.
– Чтобы тебе было проще понять, позволь кое-что объяснить, – словно извиняясь, сказала она. – Имей в виду, что я всего лишь констатирую факты…
– Да, пожалуйста, если не трудно, – съехидничал я. – Мне очень интересно послушать.
– Эта бутылка вина была продана на аукционе в Беверли-Хиллз более чем за двадцать тысяч…
– Не слишком внушительная сумма для самого дорогого вина, – заносчиво произнес я.
– Более двадцати тысяч евро, – не без гордости произнесла Лариса, посмотрев на меня уничижительным взглядом. Чтобы окончательно сбить мою спесь, Ларочка как бы между прочим подметила: – Папеньке она досталась совершенно случайно. Он терпеть не может винные напитки и признает только качественную водку. Поэтому, без лишних раздумий, подарил мне эту бутылку, но с тем условием, чтобы я сохранила ее до самого торжественного случая.
– Но тогда не понятно, почему ты не выставила ее на праздничный стол в день нашего венчания? – поинтересовался я.
В моем голосе появились вкрадчивые нотки.
– Да я про нее совсем забыла, – ничуть не смутившись, ответила Ларочка. – Может, для тебя раритет, а для меня это вино не представляет никакой особой ценности.
Она произнесла эти слова с таким неподкупным пафосом, что я отбросил в сторону все нелепые подозрения, обвиняющие ее во лжи.
– Разумеется, сногсшибательная стоимость этой бутылки для тебя не представляет никакого значения. Ведь ты не вложила в ее приобретение ни одного медного пятака. Чужие деньги ничего не стоят!
– Почему чужие? Это были деньги моего отца.
– Не хочу спорить. Но все ж таки давай лучше не будем открывать эту бутылку, – резко возразил я, не решаясь прикоснуться к столь уникальному и дорогостоящему вину. – Лучше отнеси ее, пока не разбила!
– Твое дело… – обидевшись, промурлыкала Лариса. – Я хотела устроить скромный семейный праздник.
– Но не с бутылкой выдержанного французского вина за двадцать тысяч евро, – возбужденно выкрикнул я. – У меня в голове не укладывается такая астрономическая сумма. Для любого нормального человека это же целое состояние.