– Я в который раз замечаю, что ты постоянно куда-то удаляешься, – прикрывая наготу махровым халатом, укоризненно сказала Лариса. – Ты вроде бы рядом со мной и в то же самое время где-то далеко за линией горизонта.
– Всякий здравомыслящий человек способен отложить в сторону любые, даже самые важные дела, но он не может не думать. Хочу сделать для тебя что-то хорошее, возвышенное, но ничто стоящее не приходит на ум, – солгал я, преднамеренно скрывая от нее истинную причину моей задумчивости.
– Ты делаешь настоящие чудеса в постели. Можешь не сомневаться, это дорогого стоит, – поцеловав меня в кончик носа, прощебетала Лариса.
– Не трудно быть хорошим любовником, особенно если находишься в постели с такой пламенной женщиной, как ты, моя любимая кисонька, – мгновенно отпарировал я.
– Это все хорошо, – пристально посмотрев на меня, сказала Ларочка и тут же спросила: – Но что будем делать с бутылкой французского вина?
– Убери в бар. У нас еще будет более достойный повод, для того чтобы откупорить «Мутон Ротшильд» урожая 1945 года, – благоразумно посоветовал я. – Сейчас обойдемся бокалом домашнего вина или фужером самого простого шампанского по двести рублей за бутылку.
– Ради тебя мне ничего не жаль, но если ты принял решение, то пусть будет по-твоему, – торжественно провозгласила она. – Какое шампанское лучше, сладкое или полусладкое?
– Без разницы! – натянуто улыбнувшись, ответил я. – Даже самое лучшее шампанское ничто по сравнению с нектаром твоих мягких пухленьких губ.
Ларочка вновь поцеловала меня в кончик носа.
– А все ж таки это здорово, что у нас наконец-то будут свои, кровно заработанные деньги, – возбужденно сказала она.
На ее лице внезапно отразилось плохо скрытое самодовольство.
– Кто бы спорил? Нет ничего лучшего, как получать кровно заработанные деньги, – согласился я, стараясь приглушить крик моей любвеобильной души, исстрадавшейся по прежней свободе, в которой преобладали молоденькие ни на что не претендующие девушки.
– Пока приготовлю колотый лед и шампанское, погладь, пожалуйста, мою любимицу, – попросила Лариса.
– С превеликим удовольствием! Ведь я тоже успел полюбить это дивное создание…
– Приятно слышать. Мне почему-то казалось, что ты не слишком хорошо к ней относишься.
– Глупости, – поспешно возразил я. – Когда приходится выбирать между двумя кисками, конечно, отдаю особое предпочтение только тебе.
С этими словами я откинулся на спинку кресла и обаятельно улыбнулся.
– Как только вернусь, постараюсь во всех красках расписать тебе прелести самостоятельной независимой жизни, – сказала Лариса.