Он отключил телефон, не позволив мне задать ни единого вопроса. Впоследствии, проанализировав его короткую речь, я убедился, что количество отборного мата, извергаемое грубым голосом Василия Николаевича, явно превышало количество самых нормальных общепринятых слов. Но при всем желании я не мог отрицать тот факт, что, несмотря на его беспардонную грубость, Грохотов был человеком дела. К сожалению, это обстоятельство меня больше огорчило, чем порадовало. Если он был пунктуальным в таких незначительных мелочах, то наверняка держал слово при более серьезных обстоятельствах. Я до сих пор не забыл его угрозы, которые он воплотит в жизнь, если хоть раз посмею обидеть его единственную дочурку, не говоря о том, что предоставлю ей возможность скоропостижно скончаться. Так или иначе, я был вынужден отбросить в сторону или хотя бы отложить до более благоприятного времени мысли о том, что смогу за все обиды и унижения по полной программе рассчитаться со своей женой, которая постоянно следила за мной и держала под неусыпным контролем.
– Милая моя девочка, – притворно-нежным голосом сказал я, собравшись выйти из квартиры. – Звонил твой отец.
– И что он сказал?
– У нашего подъезда меня ждет машина.
– Зачем?
– Мы же договорились. Мне пора на работу. Твой отец действительно слов на ветер не бросает…
– Поцелуй меня, мой мальчик, – проворковала она полусонным голосом. – И не забудь погладить нашу кошечку.
Естественно, я не только поцеловал Ларису, но и покорно погладил чертову кошку, при этом в очередной раз испытал дикое желание придушить собственную жену и дать хорошего пинка этой бесхвостой твари.
Так или иначе, но я не заставил себя долго ждать и уже через несколько минут вышел на улицу. Возле нашего подъезда действительно стоял автомобиль. Я сразу обратил внимание на водителя и еще троих парней, теснившихся на заднем сиденье темно-синей «десятки». В некоторой степени я им даже посочувствовал. Они явно не подходили под габариты отечественной легковушки и чуть ли не вползали друг другу на колени. Как и подобает зятю крутого авторитета, я, не задумываясь, плюхнулся на свободное переднее сиденье возле водителя. В прямом смысле слова, собственным затылком я чувствовал недовольные взгляды моих первых подельников по криминальному бизнесу. Я сразу догадался, что если не всем, то одному из них явно стал рыбьей костью, застрявшей поперек горла. Благодаря Грохотову я занял чужое место и даже претендовал на чью-то должность, наверняка приносящую весьма внушительный доход. У меня отличная зрительная память, и поэтому я сразу узнал того крупного бугая, который в первые минуты моего пребывания в Тольятти тряс меня за ворот ветровки, требуя вернуть якобы присвоенные мной деньги. Я вспомнил, что со всей силы приласкал его коленом в пах и невольно ухмыльнулся. Было явно заметно, что и он тоже узнал меня, но сделал вид, будто мы с ним никогда раньше не встречались. Я решил ему подыграть и тоже не проявил излишних эмоций.