У него смоешься.
– Снегирёв, – говорит печально, – ты куда идёшь, Снегирёв? Куда ты идёшь, Маслов?
– Домой, Наум Ароныч. Отработано.
– Отработано, Снегирёв, отработано, Маслов. Но надо еще. Еще надо. Не мне, Снегирёв. Родине, Маслов.
– Наум Ароныч, дело у нас.
– Я тебя прошу, Снегирёв. И тебя, Маслов. Два часа. Всего два часа. Сам не уйду, сидеть буду. Надо, ребята. Ей-Богу, надо.
– Наум Ароныч, да мы выпить намылились.
– Понимаю, Снегирёв, Понимаю, Маслов. Кончите работу – ко мне в кабинет. Каждому по стакану.
– По два, Наум Ароныч.
– По два, Снегирёв. Только сделайте.
И делали. Как вломим – стружка в потолок! А он тоже не уходит. Тут стоит. Беседует.
– Снегирёв, – говорит, – Снегирёв... Вот я гляжу, Снегирёв, на людей и не понимаю людоедов. Плохой у них вкус.
А Полуторка ему:
– Я дурак, Наум Ароныч. Истинно дурак. Это я пацаном умный был, а потом всё слабже головой да слабже. Идиотом, видно, помру.
– Что же нам делать, Снегирёв? Что с тобой делать? Может, Бога тебе вернуть, Снегирёв?
– Бога, Наум Ароныч, не вернешь. К Богу дорожка заросла.
– А ты протопчи, Снегирёв, ты ее протопчи.
– Без бутылки, Наум Ароныч, не протопчешь. А с бутылкой и топтать незачем: сиди – пей.
– Замкнутый круг, Снегирёв, вся наша жизнь замкнутый круг. Может, тебе, Снегирёв, хозяина вернуть?
– Хозяина, Наум Ароныч, тоже не вернешь. Он, хозяин, и сам сюда не пойдёт. Побоится. А и вернешь – мы по дурости опять скинем.
– Что же тогда будет, Снегирёв, что будет?
– А что есть, то и будет. День прошел – и ладно.
– Неладно, Снегирёв, ой, неладно. Жизнь не по резьбе пошла, Снегирёв, нитку рвем.
– Да уж порвали, Наум Ароныч, куда дальше? Голова говорит мне: возьми четвертинку. Я беру. Возьми еще, говорит. Я еще. Теперь поллитра, говорит. Беру. Теперь литр. И литр беру. Дурак, говорит голова, вот и напился.
– Я это слышал, Снегирёв. Это анекдот.
– Анекдот, Наум Ароныч. Так он про меня.
И станок выключает:
– Шабаш, Наум Ароныч, с вас причитается.
Тот побегает вокруг, побегает:
– Пошли в кабинет, Снегирёв, пошли, Маслов.
Сейф откроет, бутыль достанет, два стакана на стол.
– И вы с нами, Наум Ароныч.
– Я, Маслов, первую пропускаю. Такое у меня правило.
– Как знаете.
Первую выпили, он опять наливает.
– Хорошо тебе, Ароныч. Спирт под боком: пей – не хочу!
– А я не хочу, Снегирёв. Я, Маслов, и вторую пропускаю. Такая у меня привычка.
– Ты какой-то не наш, Ароныч.
– Наш я, Снегирёв, наш. Это я к спирту не наш.
– Я и говорю: какой-то ты не наш. Чем живешь – неясно. Помирать станешь – без бутылки и вспомнить нечего.
– Я, Снегирёв, перед смертью тебя вспомню. Мне и того достаточно.