Выпили мы по второй – и бегом, в проходную. А ребята еще там, в "Семи дорогах". Гудят на Серёгиных проводах! Мы и в цеху выпили, и со своими добавили. Вот это мужик! Хоть и не наш, а понимает! Евреи тоже разные бывают. И у курицы сердце есть. Бог и жидов манной кормил.
А через месяц – беда. Сгорел наш Полуторка. Ни на чем сгорел. Полыхнул синим пламенем. Был – и нету.
Утром приходим в цех, мастер бежит, черт одноглазый – "Пусто-один".
– Ай! Идите! Ай! К самому!
– Макарыч, а Макарыч, чего шестеришь?
– Ой, ребятки! Ой, в кадры! Срочно!
Идем. Полуторка, Серёга, Колюня с Иваном да я. Вся гопкомпания.
Заходим к начальнику. Сидит за столом будка: френч на нем, галифе, сапоги хромовые. Глаз стеклянный, зуб железный. В кармане ручек понатыкано. Хрен знает, откуда его прислали. Но дух в кабинете – портяношный.
Сидит будка за столом и не моргает. Моргнешь – враг проскочит. А на стене плакат самодельный: "Чекист начеку – шпион в тупику!"
– Здрасьте, – говорит, – граждане рабочие.
– Здорово, – говорим, – коль не шутишь.
А он:
– Граждане рабочие, у нас на заводе большое горе. Умер начальник самого первого отдела. Чуете?
– Чуем, – говорим. – Озяб начальничек.
– Не озяб, а умер.
А мы ему:
– Что так, что эдак – чужая беда не дерёт.
– Короче, – командует. – Садитесь в автобус, поезжайте на кладбище. Чтобы место было – о! Могила – о! Сам проверю.
– Может, сам и выкопаешь? – говорит Полуторка.
– Сам и ляжешь, – Серёга.
– Сам и накроешься, – Колюня.
– А мы уж тебя закопаем, – говорю я.
– Разговорчики! – кричит. – Разбаловалися! Поувольняем!
Кричи, кричи, нам-то чего? Погонялка не возилка. Мы, брат, станочники, нас везде нехватка. У тебя, вон, перед кадрами который год повешено: "Требуются станочники". Хрен к тебе кто идет.
– Ладно, – говорит. – Оплатим по среднесдельному.
Мы молчим.
– С надбавкой.
Молчим.
– С грамотой.
Мы к двери пошли.
– Граждане рабочие! – кричит. – Литр спирту!
– Два, – говорит Серёга.
– Канистру,– говорит Полуторка.
– Обопьётесь!– орет.
– Тебе-то чего? Было бы дело сделано.
А ему деваться некуда. У него в обед похороны.
Сели мы в автобус, лопаты положили, с ветерком покатили на кладбище. Солнышко светит, народ гуляет, спирт в канистре булькает. Чем плохо? Полуторка и говорит:
– Для начала ба не помешало ба...
Мы соглашаемся:
– Это точно.
Пробку отвернули, к горлу приложились, дальше поехали.
Серёга и говорит:
– Для почину бы неплохо бы...
– Неплохо.
Пробку отвернули, к горлу приложились.
– Ты ее не заворачивай, – говорит Иван. – Время терять.
На кладбище приехали – уже хороши.
Я говорю:
– В контору надо идти. Место получать.