«К нему отправилась, стерва», — догадался Савва, и выждав, когда в доме все уснули, оделся и вышел в ограду.
Стараясь не шуметь, обошел он все уголки в ограде, побывал в сараях, в зимовье, в бане — и все попусту.
«Где же они сходятся, проклятые? — со злостью думал он, остановившись около телячьей стайки, и тут взгляд его упал на темневший поодаль омет соломы. — Там, — чуть не вслух выкрикнул Савва Саввич. — Больше негде, как это я сразу-то не догадался?»
И он тихонько возле забора потянулся к дальнему двору. Ночь была темная, небо заволокло тучами, они, мохнатые, как огромные хлопья грязно-бурой ваты, плыли низко над селом. Откуда-то издалека доносились глухие раскаты грома. Здесь же было тихо, темно, только короткие отсветы далеких молний на миг освещали ограду, постройки, дворы и крадущегося возле изгороди Савву.
У ворот, ведущих во двор с ометом соломы, Савва остановился, прислушался. Тишина. И только при вспышке молнии увидел он у дальнего края омета коня. Вмиг сообразив, что делать, Савва отошел обратно и, тихонько перелезая через изгородь, дворами подошел к омету с другой стороны. Теперь конь был от него не более как в двух саженях, и при первой молнии старик узнал Егорова Гнедка, оседланного форменным казачьим седлом. Почуяв чужого человека, гнедой всхрапнул, подняв голову, навострил уши.
Первой мыслью Саввы было захватить любовников на месте преступления, но он тут же одумался. «Нет, так опасно, черт его знает, подыми скандал, а он возьмет пришибет меня тут же и выбросит за двор, ищи потом виноватого. Лучше побегу разбужу Семена, захватим с собой дробовик и тогда…»— И с этими мыслями поспешил в дом.
«А стоит ли будить Семена?. — уж подойдя к крыльцу, подумал старик. — Надо прежде обдумать, как поступить с ними. А то ведь поспешишь да ишо людей насмешишь, теперь-то я знаю, где они сходятся, поймать их всегда смогу».
Привыкший всякое дело прежде хорошо обдумать, Савва решил и поимку Насти с Егором отложить до следующего раза.
Ночью пошел дождь, не перестал он и утром, поэтому из поденщиков пришел к Савве один Никита. После завтрака Савва Саввич приказал Никите запрячь двух лошадей, везти на мельницу к Лукичу пшеницу. Пока Никита запрягал лошадей, носил из амбара мешки с пшеницей, укладывал их в телеги, Савва прохаживался возле амбара. Наблюдая за Никитой, он в то же время поглядывал и в зимовье, где Настя занялась стиркой. Вот она, босая, высоко подоткнув подол юбки, с корзиной мокрого белья в руках прошла мимо свекра.
— Ишь, как раздобрела, стерва, на вольных-то хлебах, — злобно прошипел старик, провожая Настю взглядом в сарай, куда она напра вилась развесить белье. И тут решил он, не откладывая дела в долгий ящик, проучить ее сейчас же.