Очередь доходит до Егора. Взводный, рубанув рукой воздух, командует:
— Следующий… марш!
Егор с места берет крупной рысью, переводит коня в галоп и по команде: «Джигитовку… делай… раз», — выбрасывает ноги из стремян, прыгает с седла в левую сторону и, ударившись носками о землю, снова в седло; «Делай… два» — прыжок на правую сторону и обратно в седло, и так полный круг.
Новая команда: «Отвагу… делай… раз», — бросив поводья на луку, Егор всем корпусом валится направо головой вниз, носком левой ноги держась за стремя, ловит правой рукой снег с земли и при помощи левой руки, ухватившись ею за пахвы>[22], снова вскидывается в седло.
«Ножницы… делай… раз!», — упершись руками в переднюю луку, Егор снова выбрасывает ноги из стремян, вскидывает их позади над крупом коня и, скрестив в воздухе, опускается в седло, отчего повертывается лицом назад — к хвосту лошади. И таким же путем поворачивается обратно. Когда пришлось Егору скакать стоя на седле, у него усиленно заколотилось, заныло сердце. Все приемы джигитовки проделал он хорошо и, когда пошел на прыжки с препятствиями, уже не чувствовал ни страха, ни жгучего мороза.
Оплошал в этот день Ерзиков; во время скачки стоя он оборвался, на повороте и с маху ударился о мерзлую землю. Вороной конь его, освободившись от седока, помчался на конюшню, распушив хвост по ветру. Полумертвого Ерзикова вахмистр приказал отвезти в околоток — так назывался тогда полковой лечебный пункт, — и занятия продолжались по-прежнему.
Четвертая сотня выделялась из всего полка тем, что в ней редкий день проходил без того, чтобы кто-нибудь из казаков не провинился перед придирчивым не в меру командиром, не получил взыскания. Вскоре же проштрафился и Егор. Провинился он на конном учении, когда сотня из спешенного положения — справа по одному цепочкой — шла на препятствия. Когда очередь дошла до Егора, он, вместо того, чтобы пробежать рядом с конем саженей десять и, разогнав его в галоп, вскочить в седло без стремян, просто сел в седло, поймав ногой стремя. На его беду Токмаков заметил это и сразу же заорал, затопал ногами:
— Вахмистг! Вегнуть этого мегзавца на гнедом коне! Ко мне его!
Через несколько минут Егор стоял навытяжку перед разгневанным командиром, правой рукой под уздцы придерживая гнедого. Так близко перед собой Егор видел командира сотни впервые. Это был черноусый офицер высокого роста, с бараньими, навыкате глазами. Багровый от злости Токмаков, брызгая слюной, орал на Егора, топал ногами:
— Мегзавец! Могду газобью ссукиному сыну! Молчать! Фамилия?