В Уотербери все будет хорошо.
Деревья начинают становиться тоньше, и мы проходим мимо старых, расписанных граффити скамеек и наполовину обрушившихся подземных переходов, испещренных пятнами плесени. Вот какая-то крыша, целая и невредимая, посреди травы, как будто остальную часть дома просто засосало под землю. Вот отрезки никуда не ведущей дороги, превратившейся в бессмыслицу. Это язык мира, существовавшего прежде, — мира хаоса и неразберихи, счастья и отчаяния, — до того как бомбежка превратила улицы в сетку координат, города — в тюрьмы, а сердца — в пыль.
Мы знаем, что приближаемся к цели.
Вечером, когда солнце начинает заходить, тревога накатывает снова. Никто из нас не хочет провести еще одну ночь без защиты, в Диких землях, даже если нам и удалось сбить регуляторов со следа.
Впереди раздается крик. Джулиан покинул Тэка и пристроился ко мне, хотя на ходу мы в основном молчим.
— Что там такое? — спрашиваю я его. Я так устала, что ничего не соображаю. И ничего не вижу из-за идущих впереди. Группа рассыпается веером по месту, где, похоже, когда-то была автостоянка. Большая часть дорожного покрытия отсутствует. Два фонаря, лишенные лампочек, торчат из земли. Рядом с одним из них остановились Тэк и Рэйвен.
Джулиан приподнимается на цыпочки.
— Кажется... кажется, мы пришли.
Он еще не успевает договорить, а я уже проталкиваюсь вперед — мне не терпится взглянуть.
На краю старой парковки земля внезапно обрывается и резко идет под уклон. Несколько извилистых тропинок ведут вниз по склону к пустоши.
Лагерь совсем не таков, каким он мне представлялся. Я воображала себе настоящие дома или по крайней мере основательные сооружения, примостившиеся среди деревьев. А здесь лишь огромное пространство, кишащее людьми, пестрая мешанина одеял, и хлама, и многих сотен людей, и все это почти что упирается в городскую стену, красноватую в угасающем свете. Небо, голубовато-синее на горизонте, в остальных местах уже стало темным и непроницаемо плотным, словно металлическая крышка, привинченная над этой пустошью.
На мгновение мне вспоминаются те извращенные подземные жители, которых мы с Джулианом встретили, когда пытались сбежать от стервятников, и их грязный, продымленный подземный мир.
Я никогда не видела так много заразных. Я никогда не видела так много людей, точка.
Даже отсюда, где мы стоим, чувствуется их запах.
У меня такое ощущение, словно этот запах обрушился мне на грудь.
— Что это за место? — бормочет Джулиан. Я хочу как-нибудь успокоить его — сказать, что все будет хорошо, — но я сама полна разочарования и подавлена.