Ко мне подошли Винс и Рэй. Рауди рвался и пританцовывал на конце поводка, непрерывно издавая горловое рычание, которое было, как я надеялась, не более чем мольбой ко мне — выгулять его. Последний раз его, верно, выгуливали часа два-три назад.
— Холли, — необычно тихим голосом сказал Винс, — я хочу с тобой поговорить.
— Конечно, — ответила я, — но надо выгулять Рауди.
— Всего минутку, — сказал Винс. — Они сказали тебе, что ты можешь уйти?
— Ага, — сказала я.
— Тогда чего ты ждешь? Собирай манатки, бери Рауди и сваливай домой. Рэй говорит, у Роджера появилась сумасбродная идейка взять Рауди к себе.
— Исключено.
Я об этом думала. Чем угодно могла бы поклясться, что какие бы распоряжения ни сделал д-р Стэнтон относительно Рауди, Роджер в них не упоминался. Не то чтобы д-р Стэнтон недолюбливал Роджера или что-нибудь в этом роде.
По-моему, он просто считал Роджера дубиной. Кроме того, мне казалось диким, что Рауди пойдет домой с кем-нибудь другим, не со мной.
— Это не годится, — добавила я. — Ему не справиться с двумя собаками.
— Ему и с одной не справиться, — ядовито сказал Винс.
Винс никогда, никогда такого не говорил. На всех нас сказывалось нервное напряжение.
— Бери-ка Рауди и ступай домой, — сказал Рэй. — Завтра его возьму я или кто-нибудь другой. Мы составим график.
Если я одна, мне нужно минут десять, чтобы дойти по Конкорд-авеню от арсенала до дому. Мой дом не что иное, как красный сарай о трех квартирах, с огороженным двором. Я живу на нижнем этаже, а моя закладная оплачивается арендными платежами за две другие квартиры. На втором этаже — моя подруга Рита, психотерапевт, а на третьем жила преподавательница английского языка из Гарварда; ей отказали от должности, потому что на кафедре обнаружили, что она пьет кембриджскую водопроводную воду вместо воды «Перье», не слушает американское общественное радио, а однажды поймали ее на том, что она говорит «я думаю» вместо «есть мнение», — во всяком случае, так она рассказывала.
Конечно, того, что зарабатываешь писаниями о собаках, не хватит, чтобы оплатить дом в Кембридже, даже дом, скромно соседствующий с непрестижным концом Эпплтон-стрит. Конец Эпплтон-стрит близ Брэтл-стрит — шикарен. Даже шикарнее самой Брэтл-стрит — ведь Брэтл-стрит, со всеми своими особняками, перегружена транспортом, идущим к Гарвард-сквер и обратно, меж тем как Эпплтон-стрит по кембриджским меркам — тихая улица. До нынешнего вечера на Эпплтон-стрит жил д-р Стэнтон, и не в бедном ее конце. Я смогла позволить себе дом в Кембридже по единственной причине — мне помог Бак. Хоть, по его мнению, мне лучше бы вернуться в штат Мэн, он так оскорбился, когда я не нашла себе квартиру, где могла бы держать собаку, что предложил сделать взнос наличными, дабы обеспечить мне зону терпимости к собакам. Я, естественно, разрешаю держать в своих квартирах домашних животных. Бак полагает, что инвестирование этого дома нравственно себя оправдывает.