Я уехал на родину. Я расстался с влюбленной в меня девушкой, особенно ласковой и послушной со мной в те дни. Что же это со мной случилось? Я ехал уже в который раз через всю страну, глядя неотрывно и днем и ночью в окно.
Была ранняя весна, май! Ничто не ускользало от моего пристального взгляда в жизнь в упор. Хотя ощущение катастрофы не покидало меня, все складывалось именно так, как мне хотелось втайне: я вернулся в детство в последний его миг, в мир, лучше которого не бывает, на родину, где я и собирался в свое время кончить школу. А во имя разнарядки меня до времени отправили в Ленинград.
Лето прошло, документов моих не высылали. Начался учебный год, хорошо, меня знали в Найхине, где, кстати, была уже десятилетка, приняли без документов в десятый класс. Потом, наконец, пришли мои бумаги, их я не видел, но мне говорили, что в свидетельстве у меня по русскому языку стоит двойка, - откуда ее взяли? - а отчислен, указано, по неуспеваемости.
Смешно и грустно. Тем более что в Найхине сочинение на экзамене написал на "три", верно, перестарался. Впрочем, это ничего не решало. Я вернулся в Ленинград и поступил на химический факультет Университета с ходу, не имея никакого понятия о конкурсах. Это было в духе времени, хотя очень скоро "физики" уступят первенство "лирикам". Я словно выжидал и пускался в скитания сломя голову.
Год жизни на родине, как ни странно, оказался для меня в высшей степени плодотворным. В нашей школе появилось много новых учительниц, вчерашних выпускниц, все типы красоты русских женщин. Некоторые из них предмет свой знали едва ли лучше меня, да я их и не слушал. Я, не ведая сам о том, вглядывался в их лица, в жест, походку, как изучает, постигает свои модели художник.
Тот год моей жизни описан в общих чертах в повести "Воспоминания в Москве". Там действительно была девушка из Подмосковья, сестренка учительницы, которая, правда, работала в глухой деревушке. Сестренку-восьмиклассницу она устроила у нас, в интернате. Юную девушку, довольно рослую, звали Роза Кузьмина.
Ее я встретил на Амуре еще тогда, когда приезжал на каникулах после девятого класса. Как-то я возвращался на катере из Троицкого-на-Амуре, на нем ехала целая группа молодых женщин, как я вскоре догадался, учительниц, и с ними юная девчушка, впрочем, высокого роста, тонкая, с тонким лицом, с большими внимательными глазами.
Все вокруг - бесконечный амурский плес, синеющие холмы, быстрое до головокружения течение - было для нее ново. Но как только она меня увидела, уже почти всю дорогу до Найхина не отводила глаз, неотступно следя за мной. Удовлетворив свое детское любопытство, она все же продолжала смотреть на меня, как дети заняты друг другом во взрослой компании.