.
Нетрудно убедиться, что Варга, исходя из основных положений марксистско-ленинской теории, очищенной от сталинистских напластований, приближался в этом вопросе к позиции Троцкого, подчеркивавшего в 30-е годы, что «по условиям повседневной жизни, советское общество уже сейчас делится на обеспеченное и привилегированное меньшинство и прозябающее в нужде большинство, причем на крайних полюсах неравенство принимает характер вопиющих контрастов» [511].
Размышления Варги совпадают с положениями Троцкого и в той их части, где речь идёт о причинах, по которым в СССР не велась разработка статистики доходной и имущественной дифференциации.
Троцкий подчеркивал, что сталинская бюрократия, страшась обнажения реальной природы существующих социальных отношений, камуфлирует их понятиями, взятыми из социалистического словаря, прибегает не только к судебным, но и к статистическим подлогам.
«Казалось бы, в рабочем государстве данные о реальной заработной плате должны бы особенно тщательно изучаться; да и вся вообще статистика доходов, по категориям населения, должна бы отличаться полной прозрачностью и общедоступностью. На самом деле как раз область, затрагивающая наиболее жизненные интересы трудящихся, окутана непроницаемым покровом. Бюджет рабочей семьи в Советском Союзе, как это ни невероятно, представляет для исследования несравненно более загадочную величину, чем в любой капиталистической стране. Упорное молчание на этот счёт источников и авторитетов так же красноречиво, как и их щеголянье ничего не говорящими суммарными цифрами» [512]. Суммарные, равно как и средние цифры заработной платы, доходов и т. д., которыми пользуется советская статистика,— это арифметические фикции, призванные замаскировать жестокое и всевозрастающее неравенство в уровне жизни. В цивилизованных странах этот метод давно оставлен, поскольку уже не способен никого обмануть.
Спустя четверть века Е. Варга также констатировал, что в Советском Союзе не существует никакой статистики, касающейся распределения доходов по различным слоям населения. Поэтому никто не знает, каковы реальные доходы тех, кто принадлежит к правящему слою — верхушке бюрократии; как велика доля национального дохода, которую получает бюрократия [513].
Сокрытие данных о социально-имущественной дифференциации призвано было замаскировать источники несправедливого неравенства, которые в основном сводились к следующему:
1) объём и качество труда, особенно в тех сферах, где трудно выработать критерии его объективной оценки, определялись не профсоюзами и другими органами рабочего самоуправления, а бюрократией, волевым способом устанавливающей тарифы и расценки;