— Спасибо, сэр, — на этот раз Андрей был предельно вежлив. — Мы как-нибудь сами, сэр.
— Мне очень жаль, дети мои, если я чем-то обидел вас, — Эйб развёл руками. — Простите меня.
Андрей поглядел на угрюмое лицо Эркина и заставил себя улыбнуться.
— И вы простите меня, сэр, но мы пойдём.
— Хорошо, — кивнул Эйб. — Увидимся в воскресенье.
— Да, сэр.
— Спокойной ночи, сэр.
Радостный тон и скорость, с которой они буквально выскочили за дверь, заставили Эйба нахмуриться. Он медленно надел сюртук, застегнулся. Они видят в нём врага. Но почему? И… и за что? Тупые упрямые скоты? Нет, брат Джордан, и ещё раз нет. Они… они слишком много вынесли и теперь видят врага в каждом. Да, именно так. И сам себя поправил: в каждом белом. И всё же он достучится до них. Их души омертвели, но не умерли. Осторожным вниманием, чуткостью, ненавязчивой помощью в трудный час, но он вскроет этот панцирь.
Эркин и Андрей быстро шли по тёмной улице на границе Цветного квартала.
— Я завтра картошку хочу купить. Два мешка, — заговорил наконец Эркин. — Поможешь дотащить?
— Об чём речь! — улыбнулся Андрей. — С утра на рынке?
— Идёт, — кивнул Эркин. — Оттащим и уже тогда на станцию.
— Дело. А о… — Андрей заметил чью-то тень впереди, — ну, о том деле я думаю. Обмозговать всё надо.
Улица пуста, и они говорили по-русски, но предусмотрительно перейдя на камерный шёпот.
— Ты смотри, Андрей. Большой город — нет работы, маленький город — беляки прижимают.
— Ну да, — Андрей закурил. — Крутись тут, как знаешь. Нет, время у нас есть. До Рождества запаса хватит, свободно дотянем. Новый Год встретим и айда. А может, и раньше всё устроим.
— Может, — кивнул Эркин и вздохнул: — Ещё поп этот лезет.
— Плюнь и разотри, — посоветовал Андрей. — Ну, бывай.
— Бывай, — кивнул Эркин.
От этого угла они расходились по своим кварталам.
Эркин шёл быстро, думая о своём, и чуть… чуть опять не залетел. В последний момент заметил у своей калитки два силуэта и метнулся за угол, застыл и прислушался. Женя? Да, её голос. А с ней кто? Вроде, голос знакомый.
— Вот мы и пришли. Спасибо вам, Рассел.
— Спасибо вам за беседу, Джен. Но… вы можете сколько угодно смеяться надо мной, но я беспокоюсь за вас. В городе опасно.
— Побойтесь бога, Рассел. Какая может быть опасность в нашем городе? И ваша забота… если честно, мне не очень хочется быть объектом вашей заботы. Мне это кажется не менее, а даже более опасным.
— Ну, Джен, — Рассел негромко рассмеялся. — Я не ожидал такой мстительности. Вы всё не можете забыть того… случая?
— Да, — голос Жени ровен. — Я не могу забыть, как вы били беззащитного.