— Не надо,иди!
Часы показывали половину первого. Ровенский не возвращался.
Марта закурила, прислушиваясь к различным шумам, доносящимся из салона, и вздрагивала каждый раз, когда хлопала дверь. Прошло еще полчаса. Земская поднялась, оделась и поехала. Никому в магазине она намеренно не сказала куда. До последней секунды она надеялась, что Стас появится. Она честила его последними словами, не понимая, куда он мог запропаститься, да еще в такой момент. Но Ровенский как в воду канул, Марта прибыла в Главное управление на десять минут раньше, нашла нужный кабинет, присела на стул. Из-за двери доносился приглушенный голо; видимо следователь говорил по телефону. Ещё можно было встать и уйти. И возможно, Стуков посоветовал бы ей никуда сегодня не ходить, а потребовать повестку и явиться на допрос с адвокатом, который бы руководил ею при ответах. А так этот Бобров облапошит ее и подведет под монастырь.
Марта сделала несколько шагов к выходу, но точно запнулась, не в ее характере было удирать с поля битвы. Она вернулась, снова опустилась на стул. Еще оставалось две минуты. Ей вдруг вспомнились утренние часы с сыном, когда она, посидев на краешке его постели, приготовила Костику овсянку, яичницу с мясом, заварила кофе, потом разбудила его, они вместе позавтракали, и сын повез ее на работу.
— Слушай, мам, пока Виталика нет, переезжай ко мне, поживем вместе, что скажешь? — Марта, улыбаясь, посмотрела на него. — Давно я такую вкусную кашу не ел!
— А сейчас продают растворимую овсянку; Заливаешь кипятком, и она готова. Я тебе куплю.
— Иными словами, ты переезжать не хочешь?
— Я тебе не хочу мешать, твоей личной жизни.
— А ее пока нет.
— Почему?
— Только что разошлись, как в море корабли. Надо отдохнуть немного. Как говорил Хемингуэй: мужчины без женщин. Есть такой период в жизни каждого холостяка. В том числе и молодого.
Марта хотела напомнить о внуках, но промолчала. Если ее посадят, то какая из нее бабушка.
— Вы ко мне?
Бобров выглянул из кабинета и внимательно смотрел на нее.
—Я—Земская.
— Заходите! Я вас давно поджидаю. Надо было просто постучать.
Марта вошла в кабинет, взглянула на часы: двенадцать минут третьего.
— Раздевайтесь, у нас здесь тепло. Вот вешалка, присаживайтесь на стульчик! — заботливо говорил следователь.
Он подождал, пока Марта снимет пальто, разглядывая ее внимательно, даже как-то по-доброму.
— Диктофона и других записывающих устройств с собой нет? — спросил Бобров, когда Марта расположилась на предложенном стуле.
Главбухша покачала головой.