— Я не понимаю...
— Не надо Ваньку ломать, Валерьян! Мне этот твой Бобров все сказал открытым текстом: согласитесь на условия благодетеля — я закрою дело, не согласитесь — упеку в тюрьму!
Официант принес вторую рюмку коньяку, помедлил, но гости больше ничего не заказывали, и он удалился.
Валерьян тут же отхлебнул половину порции.
— Ну рассказывай, ведь так все и было?! С Валентином Петровичем вы все подробно обсудили...
— Но я так категорично не формулировал вопрос, — заюлил бывший муж.
— Тогда пойдем к Валентину Петровичу, ты скажешь ему, чтобы он закрыл дело, отдал мне мои бумаги, и поговорим спокойно! Пошли! — Марта решительно поднялась, взяла сумочку, посмотрела на Валерьяна Адамовича. — Ну так что?
Тот не шевельнулся.
— Что же ты?! Ты не хочешь идти к Боброву? Как идти, коли вы обо всем договорились? Да и меня отпускать просто так не хочется. Рыбка висит на крючке. — Марта усмехнулась. Валерьян хмуро смотрел в сторону. — Может быть, ты хочешь денег?
— Нет, денег я не хочу! И прекрати этот пьяный балаган!
— Я? Пьяный балаган? Интересный поворот. Может быть, я чем-то оскорбила вас, 'Валерьян Адамович? Загнала в угол, в ловушку? Подвела под статью?
Он не проронил ни слова.
— Ну что ж, помолчим.
Она допила коньяк, позвала официанта:
— Еще два коньяка!
— Нет, я больше не буду, — запротестовал Валерьян Адамович. — Я не пью больше ста граммов.
— Тогда одну порцию. И соку еще.
Ей вдруг захотелось плюнуть в лицо своему бывшему мужу, встать и уйти. Но это было бы слишком просто. Нет, она не собиралась возвращаться к нему. Это еще хуже, чем тюрьма. Она представила себя в его потных старческих объятиях, и ее чуть не стошнило.
— Да, мне пришлось пойти на этот обман, чтобы привлечь твое внимание, — заговорил он. — Ведь иначе ты бы не захотела со мной даже разговаривать.
— Так это ты звонил по ночам и молчал в трубку? -воскликнула она.
— Я? По ночам? — порозовел он.
— Ты, конечно ты! Но почему ты молчал?
— Не знал, что сказать тебе...
— Ты не знал, что сказать, поэтому звонил всю ночь. А может быть, следователь Бобров тебе посоветовал? Ведь очень важно было деморализовать меня, запугать, чтобы потом, как говорится, объявить последний акт драмы. Все хорошо задумано, срежиссировано, исполнено, и актриса, загнанная в угол, не сплоховала. Браво! Браво!
Марта поднялась и громко захлопала в ладоши. Все, даже официанты повернулись в ее сторону.
— Я тебя прошу, на нас смотрят, — прошептал он.
— Я тебя компрометирую? Мне уйти?
— Сядь, пожалуйста! Мы так и не договорили...