Она вдруг вспомнила, как странно начинался их с Виталиком служебный роман. По утрам он приходил к ней в бухгалтерию, рассуждал о делах, об издательских планах. Пуговица на его пиджаке болталась на чахлой нитке, и Марта как-то не выдержала:
— А ну-ка снимите!
— Что? — не понял он.
— Снимите пиджак, — властно сказала она, и он подчинился.
Она молча оторвала пуговицу и пришила как следует.
— Потеряли бы, — произнесла она, отдавая пиджак.
Эта пуговица неожиданно сблизила их. Что-то трогательное увидела Марта в Виталике, за которым, казалось, никто не следит. Его мятые брюки и нечищеные ботинки не только не раздражали ее, как теперь, но и придавали его облику романтическую окраску.
Он стал звонить ей домой каждый вечер. Его жена уходила гулять с собакой, а Валерьян Адамович уезжал к матери на Каховку, и они, не опасаясь, могли разговаривать минут сорок, пока не возвращалась с прогулки жена. Они болтали почти ни о чем, но Марта готова была слушать его целую вечность.
Виталик оказался жутко стремительным. Через неделю он пригласил Марту на свидание, и она помчалась, позабыв обо всем. Он привел ее в пустую квартиру, сказав, что это квартира друга, но потом выяснилось, что Виталик ее снял специально для встреч с ней. Они выпили сухого вина, гендиректор был на редкость галантен и обольстителен. Впрочем, Марта и сама хотела в кого-то влюбиться. Десятилетний брак с Валерьяном себя исчерпал, а Виталик был молод, умен и привлекателен. Чего еще желать?
Конечно же ей не хотелось, сбросив один хомут, залезать в другой. В идеале Марта мечтала жить одна, ни от кого не зависеть и заводить в свое удовольствие любовников. Пли любовниц. Да-да, она все чаще поглядывала на стройных девочек, и если б не полученный от маменьки консерватизм и счастливое пионерское детство, напрочь порицавшее такие формы любви, кто знает, чем бы все закончилось. Но идеал был недостижим, хоть и близок. Марта понимала, что Виталик поможет ей выстоять в борьбе с Валерьяном, который без боя не сдастся,и добиться развода от него будет не так-то легко. Кроме того, суд быстрее поймет ее уход к другому, нежели в никуда, а потому Виталик на первых порах напоминал спасательный круг, в котором она нуждалась. Нет, он ей нравился, она с удовольствием сбегала с ним с работы, объясняя, что они с директором якобы отправлялись на деловые переговоры, бросалась ему на шею, жадно целовала,забывая все на свете.
— Ты знаешь, который час?
— Который?
— Половина десятого.
— Ты с ума сошел! — Она, как сумасшедшая, выскакивала из постели и пулей неслась в ванную. — Мы же приехали сюда в три часа дня!