В столице аресты осуществлялись довольно буднично: за подозреваемым из Тайной канцелярии или экспедиции посылали на извозчике гвардейского офицера с двумя-тремя солдатами, которые производили его арест и обыск, после чего доставляли арестованного в Петропавловскую крепость. При аресте людей знатного сословия делались более серьезные приготовления: посылались закрытая карета и более многочисленный караул, иногда до нескольких десятков человек, если обыск предстоял во дворце или большом доме.
Арестантов из провинции доставляли в столицу под усиленным караулом, закованными в кандалы, иногда с кляпами во рту. Доставка знатных арестантов производилась в режиме особой секретности. Так, в 1744 году в полной тайне доставлялись на Север члены так называемой брауншвейгской фамилии, причем, вопреки установившейся традиции, Елизавета Петровна, опасаясь заговора в гвардии, заменила гвардейский караул армейскими офицерами и солдатами. Четырехлетнего Ивана VI Антоновича везли отдельно от родителей в закрытой коляске под именем Григория, и караулу запрещалось его кому-нибудь показывать, «имея всегда коляску закрытою».
Нередко гвардейцев использовали в совсем уж несвойственной им как представителям благородного сословия сыскной функции филеров для ведения слежки, то есть наружного наблюдения, за подозреваемыми государственными преступниками. Как видно из опубликованных в 1864 году в журнале «Русский архив» «Исторических документов 1742 года», по приказу правительницы Анны Леопольдовны в 1741 году за дворцом цесаревны Елизаветы Петровны было установлено наружное наблюдение, которое осуществлялось с тайного стационарного поста — «безвестного караула» силами аудитора Барановского и сержанта Обручева под командованием гвардейского майора Альбрехта, находившихся постоянно в специально отведенной для этого квартире в соседнем с дворцом доме. Кроме того, другой участник этой команды некто Щегловитов ездил по столице за ее экипажем в каретах извозчиков.
За домом Миниха, которого Анна Леопольдовна и ее муж принц Антон Ульрих подозревали в опасном для их власти сговоре с Елизаветой Петровной, также было установлено наружное наблюдение, осуществлявшееся командой переодетых в цивильное платье гренадеров во главе с гвардейцем секунд-майором Василием Чичериным. Каждый гренадер-филер получал за эту работу большие по тогдашним временам деньги — 20, а капрал — 40 рублей в год.
Следует отметить, что с помощью наружного наблюдения и внедренных в число слуг цесаревны Елизаветы «надежных людей» (попросту говоря, агентов) были получены неопровержимые данные о тайных сборищах заговорщиков. Однако Анна Леопольдовна не только не приняла мер к подавлению заговора на основании этих данных, но даже, как мы отмечали выше, имела неосторожность проговориться о своих подозрениях в беседе с Елизаветой Петровной, чем ускорила осуществление переворота в ночь на 25 ноября 1741 года и обрекла себя и свою семью на долгие годы заключения, а своего сына Ивана VI Антоновича — на смерть в казематах Шлиссельбурга.