Однако дальнейшее развитие событий, в первую очередь необходимость усиления борьбы с наполеоновскими шпионами, обусловило появление преемника — нового межведомственного «Комитета охранения общей безопасности», или «Комитета 13 января 1807 года». В него вошли министр юстиции князь П. В. Лопухин и сенаторы граф Н. Н. Новосильцев и А. С. Макаров, пожалуй, лучший специалист того времени в области «высшей полиции». Кроме них, к работе Комитета часто привлекали министров военно-сухопутных сил, внутренних дел и главнокомандующего войсками в столице империи. Комитету были подведомственны «вообще все дела, касающиеся до измены государству и тайных заговоров противу общей безопасности», борьба с французскими шпионами и распространителями политических слухов, а также «предерзостных слов» в адрес императора, который не мог терпеть, чтобы кто-то напоминал ему о судьбе его покойного отца или положительно высказывался о Наполеоне. Этот межведомственный орган сыграл определенную роль в канун и во время «грозы 12-го года», но затем его деятельность стала заметно ослабевать. Можно с уверенностью сказать, что Комитет в целом не оправдал возложенных на него ожиданий, так и не сумев сосредоточить в своих руках все нити управления русским политическим розыском и сыском, что и привело к его закрытию в январе 1829 года.
Учреждение и становление «высшей полиции», как мы видим, проходили в России со скрипом и большими трудностями.
Ретивым администратором и реформатором из ближнего круга императора М. М. Сперанским была предпринята еще менее удачная попытка создания, кроме межведомственных комитетов, самостоятельного полицейского ведомства — Министерства полиции. Создание этого органа обусловливалось также присущей «северному сфинксу» повышенной подозрительностью и чувству недоверия к людям: он, подобно Наполеону, предпочитал получать сведения по делам «высшей полиции» не из одного, даже всеобъемлющего, источника, а из разных, конкурирующих между собой независимых источников.
Министерство полиции было учреждено в июне 1811 года, к его ведению относились «все учреждения к охранению внутренней безопасности относящиеся». В результате этого впервые после упразднения Тайной экспедиции большинство высших полицейских функций было сосредоточено не в межведомственном координационном Комитете, а в специальном ведомстве, причем министр полиции получал самые широкие полномочия: «Существо власти, вверяемой министру полиции, состоит в том, чтоб действиям его… к охранению внутренней безопасности установленным, доставить скорое и точное исполнение». Идея и замысел были, вероятно, вполне актуальными, но исполнение их, как всегда в России, оказалось отвратительным.