— Страшно, — честно призналась Ева. — Но и так дальше тоже нельзя. И потом — выше головы не прыгнешь. Да, у нас вроде как демократия и равноправие, но на самом-то деле — патриархат. Ну, ещё на пару ступенек поднимусь, а потом все. В политику сама не хочу. Да и нет за мной волосатой лапы, которая будет толкать по карьерной лестнице. Заиметь, конечно, не проблема, но спать с кем-то только ради удобства, противно. — Неша сочувственно сжала её коленку, но перебивать не стала. — А оставаться в нашей конторе, тоже не вариант — меня уже сейчас пытаются подставить, дальше только хуже будет. Ладно, в этот раз заметила и подстраховалась, но везти вечно не будет, и рано или поздно вляпаюсь так, что потом не отмоюсь.
— Но ты же понимаешь, что много денег здесь не заработаешь?
— Так я практику и не собираюсь бросать. Просто буду работать сама на себя. Уж хлеб с маслом обеспечу. Да, кстати, с месяц назад мой куратор из аспирантуры звонил, спрашивал, не хочу ли науку двигать.
— И что ответила?
— Пока подумаю. Но, наверное, соглашусь. Мне и самой интересно попробовать.
— Бедные студики, — негромко рассмеялась Нешка, представив её в роли преподавателя.
— Ну, не все же им на парах фигней страдать и в соцсетях сидеть, — улыбка Евы получилась немного вымученной, но хотя бы желание плакать прошло. Ничто так не приводит в тонус, как визит в отечественный паспортный стол…
Девушки на минуту замолчали, понимая, что, как ни откладывай, но неприятный разговор начинать все-таки придется.
— Она что-то решила? — не выдержала, наконец, Ева.
— Нет. Все ещё никак не определится, — разочарованно покачала головой Неша. — С одной стороны, как мать, я Светлану полностью понимаю, но с другой… Она ещё никак не назвала мальчика, значит, подсознательно готова расстаться с ребенком. Я с ней работаю каждый день, и, думаю, к середине недели она созреет.
— Ты можешь примерно сказать, что она решит?
— Ну, тут я и точно скажу. Она отдаст ребенка.
— Понятно, — вздохнула Ева, нехотя вставая. Как ни приятно было поваляться и вытянуть усталые ножки, а ехать за машиной нужно. — Пока я тут, давай дело, которое показать хотела.
Неша, покопавшись в стопке бумаг, протянула подруге серую пластиковую папку.
— Можешь коротко рассказать, что к чему, пока я не закопалась? — перелистывая страницы, уточнила девушка.
— Да, конечно. Давай по порядку. Девочке восемь лет, ситуация такая…
Через полтора часа, когда они закончили вырабатывать стратегию защиты ребенка, Ева уже чувствовала себя выжатым лимоном. Нешка выглядела не лучше, но тут скорее дело было с том, что она всегда была эмоционально ближе к пациентам, чем подруга.