У Евы мелькнула предательская мысль, пока ещё есть время, вернуться домой, к Степе и горячей батарее, но она решительно отогнала её и распахнула дверь автомобиля. Сквозняк тут же нырнул под подол пальто и заставил девушку потуже затянуть пояс. Идти в сквер решительно не хотелось, к тому же, вспомнилось предупреждение Стаса. Сомнительно, чтобы Пахомов уже сегодня предпринял какие-то шаги, тем более — смысл пугать Еву, когда она даже не дала официального согласия быть защитником интересов Виолетты, но вдохновения эти мысли не добавили.
Она поняла, что ещё несколько минут и, запугав саму себя, развернется и уедет. Но и идти непонятно куда и зачем девушка тоже не собиралась, потому, просто набрала номер, с которого ей до этого звонила Светлана.
— Я уже здесь, — отозвалась Ева, как только женщина сняла трубку. — У главного входа стоит красный «Ситроен».
— Сейчас подойду, подождите секундочку, — попросила Света.
Ева решила, что если уж хватило дури переться ночью на помощь незнакомой женщине, то морозить попу она не нанималась, и нырнула в теплый салон машины.
Светлана появилась через пару минут. Женщина тревожно оглядывалась и мышкой шмыгнула к пассажирскому сиденью.
— Спасибо, я даже не ожидала, что вы согласитесь мне помочь, — зачастила она.
Ева с трудом перебила этот поток красноречия:
— Подождите! — взмолилась девушка. — Давайте по порядку. Вы нормально себя чувствуете?
— Да.
— Уже хорошо. Тогда почему вы не дома, а здесь? Я понимаю, что в вашем положении прогулки полезны, но это уже попахивает мазохизмом.
— Потому что я боюсь туда идти…
Ева окинула собеседницу цепким взглядом. Та выглядела немного напуганной, но во взгляде не было той загнанности и обреченности, которая есть практически у всех жертв домашнего насилия. Да и сомнительно, чтобы у кого-нибудь поднялась рука на беременную женщину. Хотя, уродов тоже хватает…
— Вы боитесь, потому что там есть кто-то, кто может причинить вред? — девушка уже начала раздражаться. Глубокая ночь на дворе, а она разбирается с незнакомой женщиной, которая к тому же не говорит, что конкретно ей нужно от Евы.
— Нет. Там никого нет. Дело вообще не в этом. Извините, что говорю немного сумбурно, — Светлана подняла на Агееву заплаканные глаза. — Просто это не мой ребенок, — она ткнула себя пальцем в живот, а Ева поняла, что, похоже, дожила до шизофрении.
— В каком смысле — не ваш? — не выдержала она. — Не говорите глупостей! Давай вы скажете, чем я вам могу помочь, а потом отвезу домой? — она уже кляла себя за порыв милосердия. У женщины явно были какие-то проблемы с головой, и речь совсем не о прическе.