Девушка коротко и по существу пересказала произошедшее, не вдаваясь в особые подробности.
— … а потом позвонила тебе, — закончила она, не сводя зачарованного взгляда с собственных рук, лежащих на руле. Удивительно, но пальцы совершенно не дрожали.
— Показывай ногу, — Стас дернул её за локоть, чтобы отвлечь от глубокомысленного любования собственным маникюром.
— Не надо, просто подвернула, — отмахнулась Ева, но, зная по личным наблюдениям и рассказам сестры, степень упрямства Матвеева, со вздохом развернулась, и протянула ему свою ногу. Стас осторожно стянул сапог и начал прощупывать сустав.
— Вывиха нет точно, перелома, скорее всего, тоже. А вот связки наверняка потянуты. Нужно съездить в травму, чтобы исключили разрыв. Давай сейчас отвезу, только Лину предупрежу, что задерживаюсь.
— Нет! Не нужно меня никуда везти, сама завтра утречком доковыляю, — встрепенулась Ева. — Я тебе и позвонила только затем, чтобы попросить — переедете на пару недель к нашим. Если меня прямо на улице, можно сказать, на глазах изумленных прохожих, отловили, то её и подавно одну оставлять нельзя.
— На этот счет можешь даже не думать, — отмахнулся Стас. — Я её к отцу отвезу. Извини, конечно, но с вашей бабкой, она, может, преждевременно и не родит, зато я — запросто. А у папы дом на охраняемой территории, и там сейчас почти безвылазно Лариса сидит.
— А Лариса это?..
— Это моя почти мачеха. Хорошая женщина, и с Линой они ладят. Как раз и присмотрит, и развлечет, — ответил он и задумался. — А с чего ты взяла, что это тебя предупреждали? Может, банальный гоп-стоп?
— Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Какой нарик, если пошел на такое, оставит украшения и не попросит вывернуть карманы? У меня в ушах белое золото с бриллиантами, а маргинальные субъекты в дорогих цацках разбираются лучше многих ювелиров … — Ева вытащила из бардачка сигареты и, не обращая внимания на укоризненный взгляд Матвеева, закурила. — Его интересовала именно сумка. Почему?
— Потому что, если у тебя какие-нибудь документы с собой, то, скорее всего, в ней. Вспоминай, кому ещё, кроме Пахомова, в последнее время на больной мозоли потопталась.
— Многим, — призналась Ева, выдыхая густой ароматный дым. — Начиная от собственных клиентов и заканчивая начальством. Опять-таки, моим.
— Талантливая девочка, — кивнул Стас. — Ладно, мы тут можем до утра гадать, кто и за что на тебя зуб заимел. Может, переночуешь сегодня у нас?
Агеева только молча отрицательно покачала головой.
— Точно? Заявлять будешь?
Ева послала ему укоризненный взгляд:
— У меня там все равно ничего особо ценного не было. В банк уже позвонила, карты заблокировала. С собой были только копии документов, оригиналы я из кабинета не выношу. Телефон был на мне, а остальное не жалко, пусть останется ему на бедность.