— Необходимо немедленно после взрыва моста сообщить штабу о результатах — это очень важно для успеха нашей основной операции под Красной Вулей, — говорил Вершигора. — Дадим группе походную рацию. Время связи ориентировочно предлагаю наметить на три часа ночи. Начало операции по взрыву моста — в полночь. Возражения есть?
Возражений не было. Наметили состав группы подрывников: во главе автоматчиков — комвзвода Бокарев, минеры — Дубиллер и Лебедев — лучшие подрывники роты инженер-капитана Кальницкого.
Вершигора распорядился было послать за Кальницким, но, так как мне обязательно нужен был комроты по делам, связанным с моей сегодняшней поездкой, я предложил:
— Петр Петрович! Давайте я сам схожу к Кальницкому. Передам ваш приказ. Все равно капитан мне сейчас нужен.
Через минуту я шагал по улице села и вскоре подошел к избе, где квартировали в эти дни подрывники Сергея Кальницкого.
В комнату к нему набилось много народу. Партизаны стояли и сидели у стен, у печки, по углам. Капитан сидел на почетном месте в углу, за столом. Лицо его было веселым.
Середина комнаты была свободна. В центре внимания был Владимир Дубиллер. Изображая гитлеровца, он натянул на уши старую, обтрепанную пилотку и повязал горло большой шерстяной шалью. Вывернув наизнанку бушлат, подвязавшись полотенцем, он шел вприсядку, высоко подкидывая согнутые в коленях ноги.
«Немец» держал в руках «балалайку» — большую сковородку с ручкой. Делая вид, что ударяет по балалайке растопыренными пальцами правой руки, он пел. Несколько партизан подпевали хором. Скорчив испуганную мину, Дубиллер-«немец» затягивал:
Шпилен, матка, н’балалайка:
Нету масла, нету яйка,
Нету курка, нету гусь,
Партизана я боюсь.
Х о р:
Что мне куры, гуси, утки!
Нет покоя ни минутки.
«Н е м е ц»:
Нас на руссиш фронте бьют,
Скоро будет нам капут.
Нету шнапса, нету пиво…
От Ковпак я бегаль живо.
Х о р:
Фрицы драпают, помяты,
Фрицам скоро будет блин:
Их советские солдаты
Гонят, гонят на Берлин,
А партизан дает добавку…
«Н е м е ц»:
Матка, прячь меня под лавку!
Х о р:
Не укрыться фрицам тут —
Скоро будет вам капут!
В с е:
Шпилен, матка, н’балалайка:
Нету масла, нету яйка,
Нету курка, нету гусь,
Ковпаковца я боюсь!
В избе стоял хохот. Накурено было, хоть топор вешай. Увидев меня в дверях, Кальницкий встал из-за стола и пошел навстречу. Мы вышли с ним на крыльцо.
— Веселятся ребята! — улыбнулся инженер-капитан. — Дубиллера затея. Скучать не дает.
— Обождите, Сергей. — Я прислушался. — Никак новую песню Володя запел.
Кальницкий приоткрыл дверь в избу.
— А-а! Это он, товарищ майор, уже про партизан Белоруссии поет. Хотите послушать? — Он открыл дверь шире: