— Кто ты? От какого вдохновения ты сначала не мог умереть, а теперь не можешь быть забыт? И каково это — навечно утратить небытие? И видишь ли ты предел Города? Ведь если у Города нет предела, то не может быть ни Китая, ни даже Океана. В самом устройстве этого мира есть какая-то ошибка, а?
Памятник на этот раз мне ничего не ответил.
Дома меня ждал Кеша Вирсавин. Он собирал полотна Марка, не до конца смытые Океаном, и пришёл посмотреть мой «Грех». Нинет его чем-то кормила. Он пытался щебетать с ней. Но до чего же он изменился! Ссутулился, поблёк.
— Я теперь главный музейщик, — сказал он мне. — Я собираю выставку «Конец реальности». Останки вещей, обглоданные Океаном. Хожу среди них и вдруг понимаю: они другие, бесполезные, испорченные, но они реальны. А реальность-то заканчивается там, где начинается её восприятие. Что же после? Чувственно-интеллектуальный мир — каждому свой. Мы все одиноки, как чучела чаек, набитые пережитым. Трухой памяти, вчерашним счастьем. А вечное искусство — капкан на мгновение. Оно ловит мгновение, но потом умирает само. Понимаешь? Смытый холст, он как человеческий череп. Ты ведь помнишь, что было на твоей картине? И я помню. Но наша память превратится в труху. Так где же оно — Вечное? Его нет. Больше того, мы помним с тобой совсем разные картины. «Грех» Марка, твой «Грех», мой «Грех» — всё это не одно и то же. Вот — Конец Реальности.
— Ты, наверное, прав, — сказал я Кеше, — но «Грех» я тебе не отдам. Пусть другие, как хотят, находят свой Конец Реальности. Моя Реальность ещё не закончилась.
Кеша не обиделся. Он рассеянно улыбнулся: так ты тоже считаешь, что всё напрасно? Посидел ещё немного, вежливо простился и ушёл. Он потерял одни иллюзии и выстраивал новые. Мне было жаль его, но я ему не помощник. Мы с Нинет остались наедине, и она принялась заботиться обо мне. Она стала уже так привычна… Я не удивлюсь, когда однажды обнаружу её в своей постели. Может быть, это и называется: уделить немного вечности? Я ничего не знаю о ней, она — обо мне. Наверное, прибой принёс её.
Пришёл ко мне Ангел и спросил: ну что тебе стоит полюбить её, если ты такой добрый, а она маленькая, беззащитная и милая, как котёнок? К тому же душу надо истратить. Тебе важен конечный результат, не так ли? Тогда не плевать — на кого и на что? Нет, Ангел, не плевать. И я не добрый. Я такой же ни нет, ни да, как Нинет. Ни рыба, ни чайка; ни суша, ни море. Ни тьма, ни свет, продолжил Ангел, и мы поиграли ещё в эту игру. Нинет принесла чаю и присела полопотать с нами. Хранитель послушал и согласился: не люби.