Из темноты выступила ещё одна фигура. Вечно недовольное лицо Агаты сейчас лучилось таинственностью. Красный костюм сверкал блёстками. В руках она держала обруч. Домработница кокетливо улыбнулась Теодору.
— Госпожа Агата, покажите господину фокуснику, чему вы научились.
— С превеликим удовольствием! — томно произнесла Агата.
Она подняла над головой обруч, и на ободе заплясали оранжевые язычки пламени. В центре огненного кольца жёлтым бельмом висела луна. Агата улыбалась.
— Алле-оп!
Удар хлыста. Зигфрид прыгнул, устремившись к луне, как к мишени. Белая молния прочертила небо. Тигр взмахнул лапой, ударил по светилу, и — Теодор был готов поклясться — на луне появились четыре тёмные полосы. В ту же секунду Зигфрид приземлился по ту сторону от обруча.
— Завтра мы собираемся повторить этот трюк на новом уровне, — Просперо хохотнул. — Но он ни в какое сравнение не идёт с вашим номером! А теперь позвольте раскланяться, нас ждут репетиции. Желаем удачи!
Свет погас.
Когда глаза снова привыкли к темноте, рядом никого не было. Теодор побрёл по причалу. Возвращаться домой не хотелось. Что его там ждёт? Шляпы, полные кроликов, да порхающие по квартире голуби? Вскоре он нашёл вытащенную на берег рыбацкую лодку и забрался под брезент. Лёжа на жёстких мотках сетей, Теодор думал о завтрашнем затмении.
* * *
Его разбудило солнце — время шло к полудню; отвесные лучи проникли под брезент и затанцевали на веках. Теодор потянулся и дёрнулся, ощутив вместо мягкой постели жёсткие борта. Затёкшее тело ныло, в спину врезалось что-то угловатое, и голова казалась тяжёлой, как пушечное ядро. Он сел, и вчерашний день навалился на него вместе с отсыревшим за ночь брезентом. Теодор испуганно посмотрел на солнце — оно ровно сияло в прозрачном небе. Как Теодор ни старался, он не мог разглядеть признаков затмения. Мелькнула надежда, что всё обойдётся, и тут же исчезла: порыв ветра принёс с набережной карнавальный гул. Город по-прежнему сходил с ума. Теодор выдернул из-под себя что-то жёсткое и жалобно вздохнул: в руке оказался старый цилиндр, и не нужно было искать потёк желтка, чтобы узнать его. Теодор оглядел себя и обомлел: вместо привычного коричневого костюма на нём оказался невообразимый фрак — алая ткань металлически блестела, пуская весёлые зайчики.
Захрустела галька под ногами идущего вдоль берега клоуна. Фигура и походка показались Теодору знакомыми.
— Гораций! — крикнул он.
Клоун оглянулся и расплылся в радостной улыбке. Остановился, поджидая Теодора.
— Гораций… ты… зачем?! — только и смог пропыхтеть тот.