— Как дела, Джуль? — бодро окликает он меня. — Можно я буду звать тебя Джуль?
— На здоровье, я откликаюсь на что угодно.
На секунду притормозив, он с шутливым интересом смотрит на меня.
— На что угодно? Я это запомню.
Эрон — выпускник АКИ, Американского кулинарного института. Он примерно мой ровесник, у него короткие темные волосы, потрясающие синие глаза и море энтузиазма. Эрон явно очень доволен и окружающим миром, и самим собой. Чем-то напоминает выпускника Гарварда, но только не такой упакованный, конечно. Мне Эрон нравится, но в его присутствии я немного стесняюсь, хоть и стараюсь, чтобы он этого не заметил.
— Запомни, запомни, — киваю я так же игриво.
Я даже не понимаю, о чем мы говорим: так, игра словами, безобидный флирт.
Вторая нога уже почти разделана, когда в комнате появляется Джош с закинутой на плечо свиной полутушей, килограммов тридцать пять, не меньше. Не говоря ни слова, он бросает ее на стол и достает из висящих на поясе больших ножен разделочный нож.
— Эй, Дядюшка Сладкие Титьки! — кричит он Эрону, который на кухне мешает что-то в кастрюльке. — Сейчас я покажу тебе класс.
Джесс, тощий, носатый парень, который обычно работает в торговом зале, любитель умных журналов и зеленого чая, за что постоянно подвергается безжалостным насмешкам, в ожидании зрелища опирается спиной о витрину. Он явно знает, что сейчас последует. Лезвием ножа Джош указывает на циферблат настенных часов и начинает работу.
Одним взмахом ножа отрезает почки и почечный жир. Засовывает руку внутрь, а через пару секунд добывает из-под хребта вырезку и швыряет ее на стол. Толстыми, но ловкими пальцами отсчитывает сверху пять ребер, кончиком ножа мгновенно разъединяет позвонки и, перехватив нож «пистолетиком», одним движением отсекает лопатку. Меняет нож на разделочную пилу и мгновенно отпиливает кончики ребер сантиметрах в пяти от вытянутого треугольника мякоти, бегущего вдоль хребта. Разделавшись с ребрами, Джош опять берет нож и продолжает сделанный пилой надрез, закругляя его к позвоночнику и тазобедренному суставу, отделяя бок от филейной части. Потом он тянет тушу на себя, так чтобы задняя нога свисала с края стола, могучим предплечьем облокачивается на филейную часть, прижимая ее к столешнице, и другой рукой резко дергает за копыто. Раздается душераздирающий хруст, и тазобедренный сустав разлетается. Еще один взмах ножом, и отделенный окорок покачивается в толстой руке Джоша. Он бросает его на стол, смотрит на часы и вопит:
— Эй, Крохотуля! Минута двадцать пять!
— Вообще-то у нас тут покупатели, черт вас всех побери! — подает голос из зала Джессика, но на нее никто не обращает внимания.