- Что же мне делать, Юлька? - сказал Василий Петрович после долгого молчания. - Как выкрутиться?.. Не осуждай меня, Юлька, мне и так тяжело.
- А ты еще по пятьдесят зеленых швыряешь на минет с этими сучками... Нагнал полное казино малолеток... Да, манеры у тебя, пиджак в бутике куплен. Вообще вас, таких... (Юлиан не мог подобрать соответствующее управляющему оскорбление) бабы любят. В вас влюбляются... А я-то при чем, почему я должен страдать? - по лицу шулера пробежали гримасы досады и гадливости.
Он машинально, сам того не сознавая, взмахнул рукой и.., слабо ударил управляющего по щеке.
Все это произошло очень быстро и вышло пошло и некрасиво. Юлиану стало стыдно за эту пощечину, и он настороженно уставился на Василия Петровича.
"Ревнует, - подумал тот. - А значит, денег даст".
Действительно, после долгих уговоров Юлька дал управляющему пятьсот долларов, которые позже постигла та же печальная участь.
Поскольку жена управляющего вместе с дочерью уехала в Москву на три дня на прослушивание к профессору музыки, Юлька напросился к нему. С чувством отвращения Василий Петрович был вынужден подливать шулеру в водку и вино спирт, чтобы погасить его пылкие чувства.
Под утро Юлька отрубился, но, едва зазвонил на прикроватной тумбочке телефон, механически цапнул трубку, поднес ее к уху и, словно ворон спросонья, каркнул, в чем-то подражая экс-президенту страны:
- Шта нада?
***
"Кто это? - подумал вахтер, услышав хриплый голос. - Неужели Петрович опять с голубыми связался?" - ив трубку произнес:
- Степаныч это, с вахты, из казино, мне Петровича...
- Сейчас... - манерно ответил "ворон", и тотчас раздался спокойный и вежливый, совсем не похмельный голос Василия Петровича, словно управляющий не пил водки и всякой дряни до четырех утра, а после еще не добавлял дома в сомнительной компании:
- Да, слушаю...
- Василий Петрович?
- В чем дело, Степаныч? - строго спросил управляющий. - Чего ты сипишь? Приступ, что ли?
- Василий Петрович, - повторил вахтер, - приезжайте немедленно. Дрозд.., ваш дрозд...
Вахтеру совсем не хотелось распространяться о трупе по телефону в присутствии малознакомого и довольно наглого молодого человека, который, делая вид, что просматривает купленные Степанычем газеты, на самом деле прислушивался к телефонному разговору.
Видно, уловив в голосе вахтера тревожную ноту, управляющий не стал ничего уточнять, понял, что вовсе не в птице дело, и бросил в трубку:
- Еду.
В это время уборщица выбежала на улицу, добежала до телефонной будки и закрыла за собой дверь. У уборщицы дрожали руки, и она почему-то усиленно вытирала их о край халата. Несколько раз палец скользил по кнопкам, нажимая по две сразу. А когда наконец она набрала номер телефона своей подруги, то сдавленным, чужим голосом, запинаясь, сразу крикнула в трубку: