Мефодий и Дафна вели странную, странствующую жизнь. У них был принцип не проводить двух ночей в одном месте после того, как однажды под утро их стоянку обстреляли из реактивной установки. Все вокруг превратилось в испепеляющее пламя. Уцелели они лишь потому, что Даф успела шепнуть: «А все равно не попал!» всего лишь за мгновение до того, как их палатка превратилась даже не в пепел, а в абсолютное ничто.
– Чокнуться можно! – сказала она, обозревая выжженное пространство. – Зачем он это делает?
– Проще убить того, кого не видишь. Нажал на кнопку, и вроде как ни при чем. А вот ножом не каждый сможет.
– Шилов сможет. И ножом, и зубами. Чем угодно.
– Да. Сможет, – угрюмо согласился Меф.
Он все больше склонялся к мысли, что надо плотно заняться Виктором, но его останавливало, что именно этого и ожидают три некромага. С тех пор они предпочитали проводить дни в дороге, затрудняя задачу всем, кто их искал. Со временем они научились разбираться, кто именно на них покушается.
Прасковья обычно делала какую-нибудь истинно женскую гадость, некрупную такую, но досадную. То Меф обнаруживал в ботинке неприметную иглу, то у самой тропинки росло дерево с отравленными вишнями. Однажды маленькая девочка попросила Дафну подержать свою куколку и убежала. А игрушку эту Меф потом двадцать минут не мог прикончить из огнемета.
У Чимоданова почерк был другой. Он или устраивал ночные вылазки, или подсылал великана ростом с трехэтажный дом, размахивающего вырванной с корнем сосной.
От Евгеши прилетал полосатый мух с метровым жалом. Он почти застал их врасплох, поскольку был абсолютно бесшумен, но перед укусом стал витиевато извиняться, шуршать крылышками и уточнять: «А вы точно они, да?» – «Нет, мы не те они. Мы другие они. А ты не уверен, да?» – спросил Меф. Мух очень смутился, еще раз попросил прощения и улетел уточнять задачу.
– Мошкин – просто прелесть! – сказал Буслаев.
На лбу у Дафны возникла и сразу пропала морщинка. Почему-то она не любила слово «прелесть», но причину, по которой не любила, не помнила. Сохранилось только это ощущение.
В тот вечер они сидели на лесной опушке, откуда открывался великолепный вид на равнину.
– Ужинать хочешь? – спросила Дафна.
Готовить здесь было просто, и она активно этим пользовалась, набирая очки хорошей хозяйки.
– Нет.
Даф прислушалась к своим внутренним ощущениям.
– Кажется, у меня острая шоколадная недостаточность! – поделилась она с Мефом. – А ты как?
– Ну давай.
Буслаев едва успел перекатиться, спасаясь от падавшей коробки. Ударившись о землю, она подскочила и открылась.