– Трогаешь-то ты, – возразил Меф.
– Но я-то не договаривался…
Секира продолжала возбужденно визжать. Ей хотелось убивать. Звук был непереносимым.
– Вели ей заглохнуть! Я сейчас сдохну! – завопил Чимоданов.
– Не послушает. Ее успокаивает только сырое мясо, – с ухмылкой отозвался Шилов, и у Мефа возникло скверное предчувствие, что встреча закончится резней.
Петруччо вскочил на пень.
– Объявляю себя повелителем времени! – крикнул он, с торжеством глядя на Шилова. – И, как повелитель времени, говорю: «Время, стоп!» Пусть секунда растянется в час для всех, кроме меня!
Все замерло, включая ветер. Даже капля, падавшая с листа, повисла в воздухе. Нет, она приближалась к земле, но неестественно медленно. Чимоданов самодовольно ухмыльнулся. Поигрывая перначом, пошел по поляне, заглядывая каждому в лицо. Спешить было некуда. Убивать безоружных он не собирался. Да и вообще не имел особых планов. Применить домашнюю заготовку с замороженным временем его вынудил истеричный визг секиры. Может, он даже не будет никого убивать, только возьмет оружие.
Вот Прасковья, одетая, как королева Египта. В волосы вплетена живая змея с красными глазами. Мефодий, с правой ногой, которая так и не коснулась земли, застыв в воздухе. Вот Шилов, вот стоящий с разинутым ртом Мошкин. А вот и Варвара! Сидит на корточках, положив правую ладонь на колено, а левой опирается о землю. Петруччо не выдержал. Эта девушка с ее независимыми смеющимися глазами и привычкой насвистывать ужасно его раздражала. Пускай она заштопала ему ногу, но… он все-таки это сделает!
Петруччо протянул руку и попытался схватить дочь Арея двумя пальцами за нос. Ему давно хотелось это сделать.
– А-аа! Аа-а-а! – отрывисто заорал Чимоданов.
Рука его куда-то исчезла. До локтя она существовала, а вот ниже он ее почему-то не видел, хотя и ощущал, что она где-то есть. Продолжая слепо шарить в пространстве, Чимоданов ощутил, что все же коснулся чьего-то большого вислого носа. Страшная боль обожгла запястье – кто-то вцепился в него зубами.
– А-а-а-а!
Петруччо рванулся и сел на землю, тупо разглядывая свою окровавленную руку.
– Хватит! Отбой! – заорал он.
Время ускорилось и начало постепенно, с легкими толчками, набирать ход, как тронувшийся поезд. Первым шевельнулся Мефодий: как ни в чем не бывало поставил ногу на землю и, наклонившись, стал собирать хворост для костра. Потом шевельнулась и Варвара.
– Как ты это сделала? – зашипел на нее Петруччо.
– Чего? – не поняла она.
– Хотел взять тебя за нос, а рука пропала, и кто-то вырвал у меня зубами клок кожи!