Временами он спохватывался, что эта тема девушке неинтересна, и, затихая, начинал бормотать:
– Ты музыку любишь? В кино ходишь? Это хорошо! Моя первая жена была недалекая глупая женщина. Я не мог бросить ее восемь лет. Она раскормила меня как борова. Блинчики, первый ужин, второй ужин, еда перед сном… Моя вторая жена была психологом. Недалекая, злая женщина! Я писал за нее кандидатскую, потом докторскую. Четыре года она кормила меня одной яичницей и обкуривала «Винстоном». Я высох, как мумия.
Ирка подумала, что «противный Борисюська» допускает самую распространенную среди мужчин ошибку: говорит сам. Мужчина должен молчать, но делать это нужно спокойно и легко, без вымученности. Говорить должна девушка. Тогда она сама себя заговорит, завоображает, все придумает и останется уверенной, что впервые в жизни встретила родственную душу.
Ободряюще хохочущая девушка обернулась, увидела Ирку и перестала смеяться. Тонкая сеть магии нарушилась. Ирка вскрикнула – перед ней стоял молодой суккуб.
– Гаулялий! – представился он. – Мы знакомы, но опосредованно, через общего нашего дорогого человечка… – суккуб поклонился Багрову. – В какой-то момент, Ириночка, мне даже случилось побывать в вашей шкуре! Вы обворожительны! Чего стоят одни только ножки!
– Какие ножки? Что он несет? – спросила Ирка, удивленно глядя на Багрова.
Матвей помрачнел. Он вспомнил, что видел этого суккуба на крыше, когда тот притворялся Иркой. Впрочем, сейчас был неподходящий момент для выяснений отношений. И суккуб это прекрасно понимал. В толпе Трехкопейная дева не сможет пустить в ход рунку. Вспомнив о «противном Борисюське», находившемся у него на выпасе, суккуб ловко отправил его за мороженым, а сам перепорхнул к Ирке и Матвею и, пристроившись между ними, подхватил обоих под ручки.
– Вы обратили внимание? По сторонам смотрите – красивые девушки выгуливаются исключительно воинственными гномиками! А? Как вам? Дожили! – зашептал он по-свойски, точно знал обоих с младенчества.
– А красивые мужчины? – спросила Ирка, невольно оглядываясь на Багрова, но видя только розовую щеку виснущего на ней суккуба.
– Ну, милая, сказанула! Красивые мужчины сами требуют. И получают его от некрасивых, трезвых и расчетливых женщин. Нередко даже старше себя. Ну, туда им и дорога! Кому еще нужны надутые пупсы?
– Что?
– Все просто, люля моя! Некрасивый мужчина сам дает внимание, а красивый его требует. Вот и вся арифметика!
Гаулялий подпрыгнул. Подвесы в форме фигурных таблеток затряслись в розовых мочках ушей. Служившие коленями пузырьки от духов заскрипели.