– Из этих же бумаг!
– Именно. А на другой день тебя обвиняют в смерти домового, которого, похоже, действительно убили.
– И у него ничего не нашли!
– Нет. Но мраку известно, что последним с Толбоней встречался ты. Это вытекает из разговора с туалетным суккубом.
В коридоре забухали шаги. Невыспавшаяся Улита всегда топала так, словно вколачивала сваи.
– Эссиорх! – стонала она. – Твой ребенок ударил мамочку! Пнул меня прямо в сердце! Я умираю!
Стеная, бывшая ведьма ввалилась на кухню, глазами удава посмотрела на Мефа и, перестав умирать, сказала спокойным голосом:
– А, и ты здесь, прогульщик! Россия – огромная страна, но все почему-то прутся на мою кухню!
– Улита, мы разговариваем, – мягко сказал Эссиорх.
– Разговаривают попугайчики, а люди общаются! – парировала ведьма, плюхаясь на стул. – Нет уж, обломайтесь! Немедленно займись воспитанием сына, мерзкий папка! Или я возьму «маузер» и стану палить в воздух, чтобы твой поросенок видел, что мамочка вооружена, и страшился поднимать на меня ногу!
Эссиорх вздохнул и грустно посмотрел на Мефа. Неизменный утренний ритуал включал бесконечные вопли и жалобы, которые всегда заканчивались поеданием разогретой на сковородке вермишели, залитой пятью-семью яйцами.
– Я, пожалуй, пойду, – сказал Буслаев, поднимаясь.
Эссиорх вышел проводить его.
– Прости! – смущенно сказал он. – Порой мне кажется, что я… хм… Она, конечно, просветляется, но о-о-очень медленно!
– Все нормально. Улита есть Улита! Если бы она изменилась, я бы затосковал, – с пониманием сказал Меф.
Хранитель щелкнул замком, выпуская его.
– Подожди меня у мотоцикла! Минут через пятнадцать я спущусь, и стартанем!
– Стартанем? Куда?
– Навестим дом, в котором жил Толбоня. Будет досадно, если мрак нас опередит. И еще одно… будь осторожен!
– С какой стати? – напрягся Меф.
– Да так. Шесть-то еще осталось… – задумчиво откликнулся Эссиорх, но объяснять ничего не стал.
Меф спустился и, дожидаясь Эссиорха, уселся на вкопанной шине. Вскоре к нему вышел хранитель и стал отстегивать цепь, которой мотоцикл был прикован к дереву. Сразу же, точно чертик из табакерки, на балкон выскочила нестарая плотная женщина в махровом халате. Видимо, выскакивала она из ванной, потому что на голове было намотанное тюрбаном полотенце.
– Придурок! Эгоист! Хам! – визгливо закричала она на Эссиорха. – Тюрьмы на тебя нет! Куда мотоцикл на газон выпер? Весь двор бензином завонял! Руки таким отрывать надо! Прихвостень! Неудачник! Бездарный мазила! Святоша! Бабе своей рот заткни!
К удивлению Мефа, Эссиорх слушал женщину не только благосклонно, но и крайне внимательно. Чтобы ничего не пропустить, даже задрал голову и перестал воевать с заедающим замком.