— Никогда не видел вас таким счастливым, — прогудел Раффи.
— Никогда не было повода, — в тон ему ответил Брюс.
— Шермэйн — замечательная девушка. И совсем молоденькая — можете ее многому научить.
Брюс уже хотел огрызнуться, но передумал и рассмеялся.
— Решили ее к себе взять, босс?
— Возможно.
Раффи кивнул с мудрым видом:
— У человека должно быть много жен. У меня три. Надо еще парочку.
— Я и с одной-то с трудом управлюсь.
— С одной трудно. С двумя полегче. С тремя можно расслабиться. А четыре уже так заняты друг другом, что не доставляют тебе никаких хлопот.
— Надо попробовать.
— Конечно.
Впереди за деревьями показалось кольцо грузовиков.
— Ну вот мы и дома, — сказал Раффи и вдруг беспокойно заерзал. — Что-то стряслось.
Бойцы стояли, сбившись в группы. Чувствовалось напряжение и тревога. Двое побежали навстречу машине. Они что-то говорили, но Брюс пока не слышал.
Ужасное предчувствие, холодное и тяжелое, заполонило все его существо.
Поравнявшись с «фордом», запинаясь и перескакивая с одного на другое, сержант Жак пытался рассказать Брюсу, что случилось.
— Лейтенант Хендри… ручей… Мадам… Ушел… — Французские слова, как плавучие бревна, вырывались из потока местного наречия.
— Ваша девушка, — перевел Раффи. — Хендри ее…
— Убил? — Вопрос сам собой слетел у Брюса с губ.
— Нет. Он ее… Ну, вы понимаете…
— Где она?
— В кузове грузовика.
Керри тяжело выбрался из машины. Все замолчали и сгрудились вместе, не глядя на него. Брюс медленно пошел к грузовику, чувствуя холод и беспомощность. Ноги двигались механически. Он отдернул заднее полотнище брезентового кузова и, подтянувшись, залез внутрь. Глазам было сложно привыкнуть к полумраку, и он пробирался медленно.
Завернутая в одеяло, Шермэйн лежала в углу, маленькая и неподвижная.
— Шермэйн… — Брюс осекся. — Шермэйн, — повторил он и опустился перед ней на колени. Щека девушки покраснела и распухла. Не поворачивая головы, Шермэйн продолжала смотреть на брезентовый потолок. Керри дотронулся до ее лица — кожа была холодная, как ужас, сковавший его изнутри. Он отдернул руку. — Шермэйн.
На этот раз в ответ раздалось чуть слышное всхлипывание. Глаза Шермэйн — огромные, полные страха — посмотрели на него невидящим взглядом.
— О Боже! — воскликнул Брюс, прижимая к груди хрупкое безвольное тело. Сердце ее билось ровно и четко.
Керри откинул одеяло. Крови не было.
— Милая моя, ты не ранена? Скажи, ты не ранена?
Шермэйн молча лежала в его объятиях, не видя его.
— Шок, — прошептал Брюс. — Это просто шок.
Он расстегнул на ней рубашку и нежно ощупал белое гладкое тело. Кожа была липкая и влажная, но повреждений никаких. Он снова завернул ее в одеяло и осторожно положил на пол.