У Раджа в глубине души закипает злость. Этот человек по возрасту, по жизненному опыту годится ему в отцы. От таких он, молодой начинающий работник милиции, мог бы ждать помощи, совета, а получается совсем наоборот.
Радж говорит о силе общественного мнения, о гражданском долге. Но эти правильные слова сейчас почему-то звучат скучно, бесцветно; очевидно, виной тому равнодушный, отсутствующий взгляд собеседника. Слушает и не слышит. Терпеливо ждет, когда его, наконец, оставят в покое.
А ведь случись завтра у самого какая-либо беда — со всех ног бросится в милицию: помогите, защитите! И не просить будет — требовать.
С другой стороны, по соседству с Шаймардановыми, живет офицер в отставке. Но всякий раз, когда в доме Шаймарданова начинается крик и плач, пожилой, заслуженный человек, не раз смотревший в глаза смерти, подходит к своим окнам и плотно прикрывает их.
А Нариману Шаймарданову это очень нравится. Он и куражится.
— Эх ты! — презрительно кричит он, распахивая свои окна и изрыгая грубую площадную брань.
Именно это «красноречие», задевшее наконец-то самолюбие соседа, а не жалость к истязаемой женщине, не гражданское чувство ускорили ход событий Однажды окончательно выведенный из себя сосед записал на магнитофон очередное «выступление» Наримана и вызвал милицию.
И вот: «Встать, суд идет!»
Закон есть закон. Преступил его — отвечай. Заплаканная женщина, дети, оставшиеся без отца. Соседи, встречаясь с ними, виновато отводят глаза. А ведь всего этого могло и не быть.
* * *
Юность без романтики, как птица без крыльев. Но, к сожалению, когда она не может отыскать пути к настоящей поэзии жизни, то жадно хватается за любой суррогат. Что греха таить, наш кинопрокат выдает обильный ассортимент этой псевдоромантики в виде всевозможных заграничных боевиков.
Там, где рядом с подростками, жаждущими романтики, оказываются неравнодушные люди, там возникают «Клубы Робинзонов», «Огоньки», «Звездочки», дружины, отряды, увлекающие ребят настоящими молодежными делами: походами по родному краю, альпинизмом, археологическими раскопками, походами по местам боевой славы, спортом.
Судебные работники знают не один процесс над доморощенными фантомасами. Переоборудовав кухонные ножи в кинжалы, подростки сперва оглашают окрестные дворы и пустыри своими воплями и рыканьем, а потом кое-кто из них решает расширить масштабы своей «деятельности». Они принимаются потрошить телефоны-автоматы, допоздна шляются по пустынным улицам в поисках более острых ощущений.
То, с чем пришлось столкнуться Раджу Харисову на своем участке, очень мало напоминало «Клубы Робинзонов» и «Огоньки». Но, к счастью, тут не дошло до скамьи подсудимых. Еще можно было что-то предпринять, повернуть ход событий по-иному.