Завуч — невысокая сероглазая женщина, узнав о цели прихода сотрудников, пригласила девушек из группы, в которой училась Валя. Они пришли быстро, все с заплаканными глазами. Видели ли они Валю первого? Да, да, конечно. Вместе были на демонстрации. Уходили с площади тоже вместе. Возле сквера догнал какой-то парень и отвел Валю в сторону. Она крикнула: «Постойте, девочки, я сейчас». Парень, по-видимому, был не совсем трезв и разговаривал громко. О чем они говорили? Конечно, было слышно. Он приглашал ее на танцы, а она сказала, что не пойдет и вообще с ним встречаться не хочет. Он настаивал, а потом стал угрожать.
— Вспомните как можно точнее, — попросил Игорь, — чем угрожал парень Вале.
— По-моему, он сказал примерно так: «Ну чего ты дергаешься! Приходи, а то хуже будет!»
— А что было после?
— Потом Валя подошла к нам и сказала, что ей надоел этот дурак. День мы прогуляли в парке, а к вечеру она пошла домой в Зеленое. Мы предлагали ей остаться потанцевать, но она ушла… — Девушка закончила свой рассказ и тяжело вздохнула. — Потом случилось это. Просто не верится…
— Вот вас с Валей возле сквера было семеро, — Ильяс обвел глазами девчат, заполнивших комнату, и, поймав в ответ утвердительные взгляды, продолжил, — может быть, кто-нибудь из вас знал этого парня раньше, встречал его?
Девушки вопросительно переглянулись, и одна внезапно воскликнула:
— Постойте! Постойте! Ведь Валя называла его по фамилии. У него такая простая фамилия… Не то Сомов, не то Носов…
— Самсонов!
— Да, Самсонов! Точно! Мишка Самсонов!
Через полчаса разговор в техникуме стал известен начальнику опергруппы, и Михаил Самсонов, двадцатитрехлетний парень, был доставлен в отделение милиции.
— Его рук дело, — убеждал майора Храпко участковый инспектор. — Он как раз с моего участка. Работает, правда, на лесопилке, но пьет, а как напьется — скандал, мордобой. К тому же к женскому полу пристает. Докатился! На какую дивчину руку поднял?! — Участковый в сердцах махнул рукой и направился из кабинета.
Самсонов был живым олицетворением характеристики, данной ему участковым. Небритый, с посеревшим худым лицом, он производил впечатление усталого или больного человека. От него разило водкой. Попросив разрешения закурить, он сел и выжидательно посмотрел на следователей.
— Опять пьешь, Самсонов, — нарушил молчание Храпко и кивнул в сторону стенных часов, показывающих начало второго.
— Да уж так случилось, простудился на праздниках. Теперь лечусь домашними средствами, — криво усмехнулся парень и затянулся сигаретой.
— Простудился, значит. Бывает, бывает… Но расскажи, как встретил праздники, чем занимался.