— Нет, этого делать не нужно, — остановил ее Ильяс. — Сегодня самогоном займутся другие, а пока ответьте, ночевал ли у вас Самсонов в ночь с первого на второе мая?..
— Ночевал он, окаянный, ночевал, — видимо, пытаясь чистосердечным признанием тронуть гостей, запричитала старуха. — Бес меня в тот раз попутал, ввел во искушение. Ох, горе мое горькое, что же теперь со мной будет, со старой!
В тот же день мать и дочь Морозовы изменили свои показания. Да, да, Мишка, действительно, был у них до утра. Первый вызов в милицию испугал самогонщиц. Боясь расстаться со своим «производством», приносившим немалые барыши, они решили отрицать все, что хоть в какой-то мере могло пролить свет на их подпольное занятие. Узнав, что дело касается всего лишь алиби Мишки, дочериного ухажера, Морозова — старшая успокоилась, и, чтобы не отвечать на лишние вопросы, которые могли бы возникнуть у следователей, налгала. Ей это было не впервой.
— Черт знает, что делается, — сердился и ворчал майор. — Если считать алиби Самсонова доказанным, то выходит, начинать нужно сначала. Освобождать пока не следует: мало ли какие показания эта семейка даст завтра. Подождем заключение экспертизы.
— А теперь, ребята, снова за дело. Мы, кажется, напрасно потеряли два дня. Нужно наверстывать. — Семен Гаврилович посмотрел на лейтенантов и сухо, по-деловому спросил:
— Есть соображения?
Новый план поисков исходил из того, что убийство скорее всего произошло на шоссе и, следовательно, людей, которые могли бы помочь расследованию, нужно искать прежде всего в этом районе.
Семен Гаврилович вспомнил о нескольких домиках, стоящих на отшибе, там, где дорога на Зеленое круто поворачивала в сторону. Решили начать с них, и через полчаса в густеющих сумерках милицейская машина прибыла на место. Следователи разошлись по домам. Ильяс направился к крайнему, почти невидимому с шоссе за плотной стеной многолетних карагачей. На стук в ворота вышла пожилая женщина и, с трудом сдерживая цепного, отчаянно бросающегося пса, пропустила гостя на веранду.
— Лейтенант Акишев, — представился он и протянул удостоверение. Хозяйка заглянула в него мельком, скорее для приличия, и улыбнулась: ей понравилось открытое, черноглазое лицо посетителя.
— Муж-то у меня все на совхозных бахчах пропадает, а я домовничаю — все одна да одна. Дочка в Алма-Ате в институте, сын в армии — осенью взяли, добродушно рассказывала хозяйка. Она проворно собирала на стол чашки, ставила вазочки с вареньем, на электроплитке уже шумел чайник.
Ильяс коротко ознакомил гостеприимную хозяйку с делом, по которому он пришел, и попросил ее припомнить все, что она видела на шоссе первого вечером.